Книга Головы с плеч, страница 113 – Зои Хана Микута

Когда Каро снова заговорила, ее голос был твердым. Она прикоснулась к щеке.

– О, – хмыкнула Каро. Пожала плечами. – Я дурочка, Заика. Виновата.

Икка смотрела на нее пристально, тяжело дыша.

Каро поднялась на ноги.

– Идем. – Протянула руку. – Не хочешь прикончить тварь? Неужели тебе не интересно? По-моему, это будет забавно!

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 997 Святых

Каро была права (ну разумеется)! Дорогая Каро, Кэресел, милая Каро, ты всегда права!

Это было забавно.

Снова и снова ее клинок вонзался в плоть, потом в кость, потом снова в плоть. По всей арене валялись отрубленные руки Святой и трупы ворон. Она постоянно спотыкалась об этих гребаных ворон. Зрителей в передних рядах забрызгало черной кровью; Каро почти ничего не видела из-за синей магии, заливавшей ей глаза. Хэтти, должно быть, думала, что она великолепна, ее дорогая героиня: она так ловко уклонялась от Святой! Вместо того, чтобы сцапать Каро, Святая постоянно врезалась мордами в землю, и зубы летели во все стороны. Тварь откусила себе один из языков, и он лежал прямо под королевской ложей, похожий на кусок мокрого обсидиана. Гадина то и дело совала оставшийся язык в другую глотку, искала его. Именно туда, между двумя шеями, Каро уже полчаса пыталась забросить свои «вороньи бомбы»; ключицы и рожи Святой были облеплены крошечными костями и черными перьями.

Но Святая все еще была жива. Она была жива. Она была жива.

А Алиса что в это время делала? Копошилась со своей темнотой. Каждый раз, когда темная ведьма пыталась атаковать тварь с помощью магии, та набрасывалась на нее.

– Ты должна ее отвлечь! – снова и снова кричала Икка, раздраженная, взмокшая от пота.

– Почему сразу я? Лучше ты отвлекай.

Конечно, Каро обожала красоваться перед публикой. Но время шло, и она начала уставать. А Святая не устала – они никогда не устают.

«Это так забавно!»

Они обе были не в форме. Дела шли плохо.

«А с чего это мы не в форме?»

Каро время от времени смотрела на Хэтти. И вот сейчас она снова взглянула вверх, на Хэтти, пока Икка металась вокруг, путаясь в своих тенях, а Святая гонялась за ней, свивалась кольцами и прыгала. Каро привалилась к ограждению арены, скользкому от крови, попыталась унять сердцебиение и взглянула на королевскую ложу. Лицо Хэтти было скрыто вуалью. Непонятно было, о чем она думает. Может быть, Каро опозорилась, когда выдала свой ужас при виде Святой? Когда у нее потемнело в глазах и она перенеслась сначала в Страну Чудес, а потом в… Нет. Кэресел не могла опозориться. «Ты великолепна, дорогая. Я знаю, дорогая. Все это знают. Как они могут этого не знать? Хэтти тоже знает. Она просто… Когда она создала Святую, похожую на… Она просто…»

Икка внезапно возникла рядом с ней из своей тени и прошипела:

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Каро, совершенно дезориентированная, огляделась по сторонам. Незнакомые люди, до которых ей не было дела, пялились на нее с трибун. Если она убьет Святую сейчас, та не сбежит. Она не сбежит и не найдет погруженную в траур семью на ферме, среди глициний. Почему эта тварь просто не сдохнет? Неужели это конец? Неужели так и должно было случиться?

Она снова посмотрела на Хэтти – это был рефлекс. Каро стояла, прижимая к груди оставшийся клинок; второй, бесполезный, торчал из ключицы Святой. Должно быть, в какой-то момент тварь укусила ее; у нее на руке виднелись отметины от зубов. Рука болела. Боги, все болело, так болело. Ее пальцы касались распухшей кожи осторожно, как музыкант касается струн своего инструмента. Икка каким-то образом очутилась прямо перед ней, она держала Каро за плечи, орала на нее, чтобы она сделала хоть что-то, чтобы она пошевеливалась. «Надо уходить». Каро смотрела в ее карие глаза, на серебристую пену, пузырившуюся на губах.