Книга Ночь упырей, страница 157 – Анастасия Андрианова

– Как твоё имя? – спросила Сенница, будто только сейчас вспомнила, что не знает, как обращаться к собеседнице.

И снова – условие из сказок. Не называть настоящее имя. Тут, в чародейской обители, все жили под выдуманными прозвищами, которые даже не годились в настоящие имена. Своё имя Сенница точно не назовёт. И Мавна даже не знала фамилию Смородника, пусть имя кое-как и вызнала. Но прикидываться кем-то другим было бы глупо. Консьержка видела её паспорт и без труда расскажет Сеннице о новой постоялице.

– Меня зовут Мавна. Я работаю в семейной кофейне. У меня пропал близкий друг по вине упырей. И на меня они тоже нападали. Мы живём у болот и давно знаем об этих тварях. – Она чуть не откусила себе язык, чтобы не сказать с ядовитой горечью о том, что с одной такой тварью она даже спала. – Со Смородником познакомились случайно, он попросил меня помочь выйти на след тысяцкого. Но от меня не было никакой пользы и… – Мавна покачала бокал, запотевший от прохладного напитка, – он со всем справляется сам.

– А за помощь, стало быть, он обещал тебе что-то?

Предположение Сенницы пронзило стрелой. Мавна вскинула на неё недоверчивые глаза. Что это значит? Смородник сам рассказал Матушке?

– Несложно догадаться, – фыркнула Сенница, не дождавшись от неё ответа. – Извини, ты выглядишь бедной. И в кофейне вряд ли много платят. Я много знала таких наивных деревенских девчонок, готовых за деньги на всё. – Сенница переменила позу, чуть подавшись вперёд, почти доверительно склонившись в сторону Мавны. – С его стороны было неплохим ходом отдать тебе ключи. Так он пытается закрепить за собой жильё, из которого я могу выкинуть его в любой момент. С некоторыми чародеями живут их партнёры, но если женятся, то от союза ратных глав им полагаются новые квартиры. Пока ты на правах его… подруги, то действительно можешь жить здесь. Пока я это позволяю. Но не думай, что он благородно решил спасти тебя от упырей. Скорее прикрывает свою спину. Чтобы было куда вернуться. Чародеями нельзя очаровываться, девочка. Они все жили на свалке и прошли через свой личный ад, пока я не подобрала каждого из них. Брошенные дети, испытавшие боль, вырастают в травмированных взрослых. Во многих из них давно нет ничего человеческого – не считая тел. А внутри привлекательной оболочки – пустота, которую они заполняют злостью, огнём и дымом. Сколько он обещал тебе за помощь?

– Пятьсот тысяч, – растерянно пробормотала Мавна. Слова Сенницы больно задели её за живое, будто та озвучила о Смороднике всё то, чего Мавна в глубине души по-настоящему боялась. Мысли путались и кипели, но всё-таки сквозь сомнения чётко звучали разумные доводы: Смо не такой. Не выгоревший. Он живой. Ранимый, добрый и справедливый. Сломанный, но не разбитый. Находка для любительницы спасать одинокие бананы в супермаркете, ходячий «красный флаг», но всё-таки совсем не такой, каким его пыталась выставить Сенница.

– Я заплачу тебе в два раза больше. Миллион удельцев. Если ты сделаешь так, чтобы он не отыскал тысяцкого.

У Мавны отвисла челюсть:

– Что?..

– Просто помешай. Уговори не делать этого. Не знаю. Включи голову, миллион того стоит. Сможешь съездить отдохнуть. Купишь себе приличную одежду.

Мавна стиснула бокал так, что стекло чуть не лопнуло под её пальцами. Челюсти сжались. Она хотела плеснуть Сеннице в лицо этим грёбаным пойлом, разбить бокал прямо на шикарном ковре и втоптать осколки в ворс своими дешёвыми кроссовками, но буквально в последний момент в голове что-то щёлкнуло. Со старой паучихой нельзя быть резкой и выдавать себя с потрохами.