Книга Ночь упырей, страница 158 – Анастасия Андрианова

– Но я думала, вам нужен тысяцкий, – проговорила она вполголоса, изо всех сил стараясь не сорваться на крик или истерический тон.

Сенница коротко рассмеялась:

– Я давно знаю, где он, девочка. И старый, и будущий. Но если ты расскажешь об этом своему ненаглядному, мои люди тут же пристрелят его.

В горле стало горячо и сухо, но глотнуть из бокала Мавна так и не решилась. Сенница забрала у неё телефон, чтобы обезопасить себя, но не знала, что в сумке у Мавны лежит пистолет. Наверняка там осталась только пара патронов, но на старуху хватит, если что. Её точно посадят до конца жизни, но как же хотелось выплеснуть злость.

Нельзя. Надо держаться.

Мавна сглотнула и постаралась согнать с лица растерянно-злобное выражение. Да уж, эту женщину ей никогда не переиграть – куда там неуклюжей булочнице, которая даже врать достоверно не умеет.

– Игра заранее проиграна. Почти. Если он не успеет привести тысяцкого, то я его казню. Если ты скажешь ему лишнее, то его убьют мои люди. Миллион лучше, чем половина. У него есть крошечный шанс всё-таки выкрутиться и выполнить условия – за такую изобретательность я награжу его жизнью, так и быть. Всё-таки это я поставила его в такое положение, и мне любопытно посмотреть, что из этого выйдет. Но мне бы хотелось, чтобы у него не получилось.

– Зачем? – надломленным голосом прохрипела Мавна. Язык присох к нёбу, говорить было сложно. Горло пульсировало. – Зачем вам убивать своих детей? Вы их растили. Учили. Они за вас сделают всё что угодно. Почему вы к ним так несправедливы?

Сенница глубоко вздохнула – так, будто ей действительно было жаль. Допила свой напиток и зажгла благовония, щипнув палочки пальцами. По комнате поплыл удушающий аромат дымных сухофруктов и специй.

– Я справедливая мать. По нашим меркам. Я чту чародейскую справедливость, девочка. Мавна. У тебя красивое имя. Если бы ты служила у меня, я бы нарекла тебя Морошкой. – Сенница вздохнула ещё раз и снова заговорила о Смороднике: – Он убил троих моих детей, теперь он должен Огню свою жизнь. Если казнь состоится, другие ратные главы будут понимать, что я не размякла с возрастом и всё ещё сильная предводительница своей рати.

Мавна хотела бы сказать, что у них совершенно разные представления о справедливости, но понимала, что спорить в её положении глупо.

– И что тогда с этим главным упырём? С тысяцким. Вы его убьёте?

– Твой мир, как домик из картонной коробки, слишком прост. – Сенница вернулась за стол с ноутбуком, будто разговор с Мавной ей резко наскучил. – Я записываю тебя в постояльцы. Если что-то пропадёт из квартиры, будешь отвечать.

– Я спросила про тысяцкого, – напомнила она неуверенно. Не хотелось бы, чтобы старуха увиливала от ответа, хотя именно это, кажется, и происходило.

– Это тебе точно не стоит брать в голову. Ты и так, я смотрю, слишком много знаешь. А что случается с чересчур любопытными? Увы, ничего хорошего. Считай, я дарю тебе безопасность.

«Вот спасибо», – хотелось съязвить в ответ. Мавна судорожно копалась в мыслях, чтобы вспомнить что-то, что могло бы вынудить Сенницу выдать ещё хоть каплю информации, прежде чем её выгонят из кабинета. И вспомнила.

– За Смородником охотятся чужие чародеи. Что им от него нужно и почему вы за него не заступитесь? Если это разборки между ратями, то вам должно быть выгодно защитить своего сына.