Книга Ночь упырей, страница 214 – Анастасия Андрианова

– Девочка моя, ты ему веришь? Помнишь все наши разговоры про бананы, звоночки и красные флажки?

Мавна кивнула:

– Верю.

– Значит, продолжай верить. Я видела твоего Смородника только несколько раз. Он, конечно, чудик, но не производит впечатление самоубийцы. Он взрослый опытный мужчина, чародей. Не птенец и не котёнок. Не брошенный банан. Я думаю, он осознаёт все риски и прекрасно с ними справится. А твои дела совсем другие. Работать в кофейне. Заботиться о родителях. О себе. Не грызть себя за то, что от тебя не зависит. Если мы не можем повлиять на ситуацию, то разве есть смысл тратить на это силы?

Мавна опустила лицо. Волнистые пряди упали по бокам, почти скрыв от неё и Купаву, и закусочную. Был виден только стаканчик с мороженым и своя рука.

– Смысла нет, – согласилась она. – Но я не могу отпустить переживания. Не могу сказать сердцу, чтоб оно, глупое, успокоилось и не болело. Вот ты не переживаешь за Илара? Я – постоянно. И за него, и за Лекеша, и за Алтея, и за Варде, и за Смородника. За всех, кому не могу помочь. Они будто стоят против чего-то, что надвигается стеной, и с этой стеной совершенно никак нельзя сражаться. А я могу только стоять за их спинами и кидать горящие каштаны.

– Ты можешь сделать так, чтобы им было куда возвращаться. В украшенную «Булку». Домой. Гораздо проще вернуться, когда знаешь, что у тебя есть что-то приятное позади. Что тебя ждут. Это стимул, понимаешь? Ведь самые отчаянные – это те, кому нечего терять. А нашим близким людям как раз есть за что бороться и куда возвращаться. Если ты погибнешь от волнения или свернёшь шею, упав со стремянки, что станет делать твой чародей? Вряд ли научится беречь себя. А за Илара я очень переживаю, конечно. – Купава вздохнула, сильнее развалившись на столе. – Он может сорваться на охоту среди ночи. Но чаще просто не предупреждает, а в следующий раз я вижу его с чёрными пятнами на одежде. И взгляд. Ты заметила, как изменился его взгляд? Это больше не беспечный взгляд щенка. Он смотрит теперь как… не знаю даже. Солдат, бандит, воин – возьми любое слово. Как герой боевика. С прищуром, и морщинка между бровей. Иногда даже жутко становится.

– Да. – Мавна неожиданно для себя поняла, что она тоже давно заметила в брате эту перемену. Только для неё эта перемена произошла давно, с тех самых пор, когда на неё напала тварь и на улицах стало больше упырей. Сама Мавна тоже переменилась. А для Купавы всё могло произойти более неожиданно. Ей нравился тот, прошлый Илар – смешливый, немного бестолковый. Рубаха-парень. Который в один момент повзрослел и превратился в убийцу упырей. Но ведь в душе-то он оставался медведем, любителем маминых котлет. – Но он всё равно наш Илар. Тот, которого мы знаем. Надеюсь, ты не будешь любить его меньше, даже с морщинкой.

Купава вдруг расхохоталась. Звонко, совсем неподходяще для их разговора. А отсмеявшись, промокнула нос салфеткой.

– Да хоть с десятью морщинами на самых видных местах. А ты не забывай любить себя. На остальное мы влиять не можем. И… – она подцепила ложкой растаявшее мороженое и отправила в рот, – …расскажи всё-таки, как ваша ночь? Он был хорош? Я угадала?

– Ох. – Мавна закатала рукав, показывая синяки на запястьях, оставшиеся после того, как Смородник сжимал ее руки задранными над головой. – Знаешь, сколько таких по телу?