Книга Ночь упырей, страница 213 – Анастасия Андрианова

Спустя несколько часов слаженной командной работы «Булка» засияла. Огоньков и гирлянд на окнах и стенах стало столько, что могло показаться, будто попадаешь в паутину паука-пиромана, – так ярко и тепло всё горело. Венки из еловых лап, водопады мишуры и сверкающего «дождика», гирлянды из золотистых шишек, подсвечники со свечами и скатерти с зимними принтами – если бы у Мавны было нормальное настроение, она бы визжала от восторга и хлопала в ладоши. И даже попросила бы Купаву пофотографировать её в этом великолепии.

Но всё складывалось куда более прозаично, и Мавна ревела, совершенно опустошённая, сидя среди новогодней красоты.

– Вот тебе зелёный чай с мятой и лимоном. Сладкий. Он хорошо успокаивает.

Купава села рядом и сунула в холодные руки Мавны горячую кружку.

– Красиво у нас получилось, – добродушно заметила Купава, глядя на свисающие с потолка сплетения шишечных и огоньковых гирлянд с мишурой. В «Булку» заходили посетители, и каждый тоже смотрел на потолок. Многие брали в руки телефоны. И Айна бойко торговала слойками в виде ёлок, пирожными-звёздами и кусочками медовика с нарисованными через трафарет снежинками. – А вот плакать некрасиво. Но если очень надо, то плачь, конечно. Я буду рада, если ты захочешь поделиться. Может, даже смогу чем-то помочь.

Мавна замотала головой:

– Спасибо. Но ты ничем не поможешь.

– Точно? Мне будет проще это понять, если ты расскажешь.

Мавна достала из кармана бумажный платок и шумно высморкалась. Совсем не элегантно, ещё и случайно запачкав щёку соплями.

– Надо убраться, – буркнула она, указав на разбитый шарик, накрытый газетой.

– Успеется. Тут люди не ходят, мы в сторонке. Никто и не замечает, все смотрят на красоту. Хочешь, убежим? В пиццерию. Или в фастфуд за мороженым. Помнишь, мы в школе так делали?

Мавна недоверчиво покосилась на Купаву. Та не была в фастфуде, наверное, как раз со школьных времён, и Мавна уж думала, что ничто не заставит её вернуться снова. Но утешения звучали ласково, будто мама обещала ребёнку купить сладкое на обратном пути, если он не будет плакать на приёме у врача. И Мавна ухватилась за её тёплый голос, за участливое предложение и кивнула:

– Хочу. Давай убежим. Пожалуйста.

Через двадцать минут они уже сидели за столиком в закусочной и ковыряли пластиковыми ложками мягкое, невозможно сладкое мороженое с карамелью. Купава перед выходом попросила Илара убрать разбитый шарик, а заодно предупредила, что они ушли на «обеденный перерыв».

Слёзы уже не текли, но в носу было горячо, хотя мороженое, несомненно, возымело отвлекающий эффект. Купава подперла голову кулаком, выжидающе уставившись на Мавну:

– Ну? Какая сволочь тебя обидела?

Мавна облизала ложку, думая, что лучше сказать: «Сенница», «болота» или «жизнь». В любом случае придётся всё выложить. И она, закрыв глаза, решила начать с самого понятного.

– Мы переспали, – выдохнула Мавна. – Он вернулся ненадолго. И утром снова ушёл. Он вечно затевает что-то дико опасное, я даже не могу до конца осознать насколько. В голове не помещается. Он был под болотами, среди упырей, говорил, что поищет там Лекеша и других пропавших…

Мавна старалась рассказывать сухо и не представлять в красках, но её мозг решил за неё, подсунув самые красочные и жестокие фантазии. Голос дрогнул, и пальцы Купавы легли на её костяшки, побелевшие от того, насколько сильно она сжала свой стаканчик с мороженым. Мавна открыла глаза и почувствовала лёгкую тошноту: слишком много она нервничала, слишком сладким было мороженое, а праздничная песенка, игравшая в колонках, казалась слишком легкомысленной.