Книга Ночь упырей, страница 88 – Анастасия Андрианова

Смородник дёрнул плечом, покачивая в руках бутылку:

– Я тут не советчик.

– Да знаю я, знаю. Просто выговориться хочу. Ну а у тебя как? Что там дела с Матушкой? Решаются?

– Угу. Типа того.

– Поня-ятно. А с той красоткой что у тебя? Есть успехи?

Смородник сжался в кресле. Калинник был с ним честен сейчас, и надо бы ответить тем же. Но как объяснить всё то странное, что водоворотом крутилось в душе? Он задумчиво выпил пива. Пожевал чипсов. Выпил ещё. И выдавил из себя с неимоверным усилием, заранее понимая, что пожалеет и сгорит от стыда через три… два…

– Я влюбился.

Повисла тишина. Смородник уже подумал, что перепутал слова и сказал какой-то бред, но вроде бы всё сделал правильно. Сердце колотилось высоко, будто подпрыгнуло к горлу, но голова кружилась от облегчения. Надо же, как приятно, оказывается, облечь в слова то, что давным-давно томило душу. А ведь он, даже глядя в зеркало, не мог сам себе признаться. Зато в темноте, Калиннику, – запросто.

Голова закружилась ещё сильнее.

Сквозь какой-то хлынувший в уши туман он слышал, как Калинник радостно что-то расспрашивает, но пивной коварный хмель настиг его не вовремя: наверное, сперва надо было плотно поесть.

Ничего больше не слыша, Смородник медленно сполз с кресла на ковёр.

Под спиной было что-то явно мягче пола. Но и не свой матрас, потому что бока и хребет всё-таки ломило.

Темень, куда его занесло и как он тут оказался?

Смородник пошевелился и застонал, не открывая глаз. Голова болела сильнее спины – это всё пиво, будь оно неладно. Напиток тьмы.

– Глазки открываем, утречко встречаем, – пропел знакомый голос.

Смородник приподнял веки и смутно увидел Калинника, плывущего к нему с подносом в руках.

– Тебе так необходимо кого-то собирать в детский сад? – проворчал Смородник, сжимая щепотью переносицу. С каждым звуком в висках всё тяжелее били барабаны, будто у него в голове завелись шаманы, вызывающие духов.

– Мне необходимо тебя реабилитировать. – Калинник сунул в руки Смороднику поднос и сел на краешек койки. – Чтобы ты смог рассказать мне всё, что не договорил вчера.

– Я всё договорил, – буркнул Смородник, недоверчиво засунув нос в кружку и принюхиваясь к содержимому. – Что там за бурда? Где кофе?

– От кофе, мой дорогой, ты таращишь глаза и бегаешь кругами, а потом падаешь с колотящимся сердцем. Я врач или кто? Пей травяной чай.

Смородник отхлебнул глоток и сморщился. Чай был похож на заваренное сено: безвкусно, горько, совсем не сладко. Отрава, одним словом.

– Признайся честно, он просто завалялся у тебя на дальней полке и никто не соглашался его пить.

Калинник моргнул, поёрзал и вздохнул:

– Он завалялся на дальней полке. И никто не соглашался его пить.

– Ценю честность, – проворчал Смородник и сделал ещё глоток.

На подносе гордо красовался бутерброд с охотничьими колбасками и сыром-косичкой. Смородник откусил сразу половину.

Он видел, как Калинник пыхтит от нетерпения. Да Темень, ну почему он такой сплетник?! Кажется, деваться некуда. Можно либо сбежать, либо рассказать. Хотя сбежать получится разве что через окно.

– Ну говори, что там у тебя?

Здоровенный бородатый детина, выказывающий искреннее любопытство, выглядел по меньшей мере необычно. В животе начали скрестись мурашки паники.

– Дай хоть в душ сходить, – буркнул он, допил противный чай и позорно сбежал в ванную, спиной ощущая разочарованный и гневный взгляд Калинника.