Книга Отсутствие жизни, страница 121 – Анастасия Андрианова

В голове у Варде стучали молоты. Он был даже рад, что Калех отвернулся от него и стал переругиваться с кем-то. Сбор начал превращаться в жестокую свару.

Высшие распалялись в споре, рычали и чуть не бросались друг на друга. Если бы кто-то сейчас обратился в чудовище и кинулся на собрата, Варде не удивился бы, но его точно могло бы стошнить.

Он поднялся на ноги и протиснулся к выходу. Плевать, что заметят и расскажут отцу. Он физически не мог больше тут оставаться. Ему было плохо здесь, в холоде и темноте, прорезаемой белым светом фонарей. Это не его место. Не его дело. Не его братья и сёстры.

Тело знобило. Оно и так никогда не становилось настолько тёплым, каким было при жизни, но теперь от холода зуб на зуб не попадал.

На улице в лицо подул сырой ветер, пропахший землёй и болотной топью. Вечер стоял тёмный, сюда совсем не доходил свет от городских улиц, и только из окон школьного спортзала падали мертвенно-бледные лучи, безжизненные и неприятные. Хотелось бежать от них, больше не видеть ни собратьев, ни школы, ни фонарей. Уйти к свету и к теплу. Отогреться. Вновь почувствовать себя живым – хотя бы на несколько часов забыть, что он больше не человек, а чудовище.

Дрожащими руками Варде набрал номер Мавны и почти бегом кинулся к машине. Мавна. Только она может его спасти. Больше никто.

* * *

Мавна раскрыла коробку и стала перебирать украшения. Она не посмотрела на наклеенную этикетку и не знала, что ей попадётся, поэтому пришлось заниматься искусственной паутиной. Нехотя, конечно: распутывать тонкие кружева паутины было сложновато, лучше бы развешивала летучих мышек из фетра. Но мышки достались Купаве.

Илар был занят на кухне: показывал Айне и двоим парням-поварам, как правильно готовить блюда из его вымученного и выстраданного праздничного меню. А ещё он хотел отправить в печать листовки и рекламные плакаты предстоящего мероприятия, так что возиться с украшением зала ему явно было некогда. Мавна предложила ему попросить помощи с макетами у Варде, но Илар героически возился сам.

Они с Купавой уже пару часов прыгали по стульям и стремянкам, развешивали украшения под потолком, на светильниках, по углам и где только могли дотянуться. Мавне это напоминало школьные годы, когда они с Купавой оставались после уроков украшать класс к Новому году или другим праздникам. Так же лазили по партам и стульям, натягивали верёвки, а на них вешали серпантин и нитки с нанизанными на них комочками ваты. Вставали на подоконники, чтобы мылом приклеить бумажные снежинки к окнам и набрызгать с помощью щётки белую гуашь – будто метель.

С утра она позвонила Смороднику, как и обещала. Не слишком рано, чтобы он успел выспаться. Он не сразу взял трубку, но всё-таки ответил. Голос ещё звучал неважно, Смородник говорил отрывисто и неохотно – ничего нового, впрочем. Но пообещал Мавне лечиться и сквозь зубы заверил её, что теперь всё гораздо лучше. Она не то чтобы поверила, с раздражением бросила трубку и нет-нет да задумывалась в течение дня: догадался ли он убрать суп в холодильник? Или вылил всё в унитаз и снова питается своей лапшой?

Да Темень бы с ним, пускай портит желудок чем хочет, не всё ли равно.

– Посмотри, пожалуйста, – позвала Купава.

Мавна аккуратно уложила на пол только что распутанную паутину – так, чтобы снова не запуталась, и повернулась в сторону Купавы.