Книга Отсутствие жизни, страница 174 – Анастасия Андрианова

Она снова спрятала руки: сунула себе под мышки, сжалась и наклонилась чуть вперёд. В душе расползался сосущий холод, и Мавна чувствовала себя ужасно одинокой в этот солнечный день среди гуляющих людей в парке, рядом с парнем, за которого чуть не вышла замуж. Ей до боли хотелось, чтобы он её обнял, но в то же время страшно было даже подумать о таком. Обниматься с упырём… Жуть.

Скамейку будто бы делила невидимая стена из пуленепробиваемого стекла. Как же не хватало сейчас Купавы или Илара. Или прежнего Варде. Кого-нибудь, кто мог бы сжать её руку. Кому можно было бы уткнуться носом в грудь и почувствовать себя в безопасности. Совсем недавно Варде был для неё уютным убежищем. Но оказалось, что в убежище давно завелись чудовища.

– Прости меня, – снова сказал он. Со стороны любой бы заметил, в каких похожих позах они сидят: подавшись вперёд, втянув головы в плечи, зажато сцепив или спрятав руки. Был ли сейчас в этом парке кто-то несчастнее? Извинение Варде утонуло в звонком детском смехе, и мимо лавки с гиканьем пронеслись две девочки на ярко-розовых самокатах.

Мавна проследила за ними взглядом, хмыкнула, вытерла нос рукавом и качнула головой.

– Я не то хочу от тебя услышать. Не нужно продолжать прикидываться хорошим мальчиком. Поздно. Скажи мне, только честно. Ты знаешь что-то о пропажах людей? О Лекеше? Если ты не станешь лгать мне в этот раз, может, я изменю своё мнение о тебе.

Варде не отвечал. Каждая секунда его молчания падала в душу Мавны камнем и будто тянула сердце ниже, ниже, заставляя биться медленнее и тяжелее. Он молчит, потому что знает правду, но придумывает очередную сладкую ложь? Или потому, что боится, что правда ранит её больнее тишины? А может, он и в самом деле ничего не знает и упыри тут совершенно ни при чём?

По щеке покатилась слеза. Мавна всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.

– Всё с тобой ясно, – глухо и обиженно пробормотала она.

– Нет. – Варде встрепенулся. – Ты неправильно меня поняла. Я ничего не знаю о нём, честно. Клянусь тебе. Ты думаешь, что раз я… упырь, то причастен абсолютно ко всему, что делают любые другие упыри. – Варде замялся на слове «упырь», но скоро продолжил снова, быстро и запальчиво: – Люди тоже творят много зла. Но я же не стану просить тебя нести ответственность за преступления другого человека только потому, что ты тоже человек. Ты ведь и не обязана знать всё, что делают другие люди. Вот и я… Тоже не знаю. Но могу постараться узнать, если тебе это важно.

– Если важно? – Мавна не поверила своим ушам. Сквозь пелену слёз, застилающих глаза, она видела, как Варде втянул голову в плечи, уже и пожалев, наверное, о своих словах. Но Мавне было всё равно. Камни в её груди воспламенились и превратились в горящие угли. – Если важно? Да как ты вообще можешь такое говорить? С первого дня нашего знакомства я говорила, что не успокоюсь, пока не пойму, что случилось с Лекешем. Ты ведь знаешь это, Варде. Зачем тогда так жестоко говоришь?

– Я не то имел в виду, – попытался оправдаться он. Было видно, что Варде неловко, что он с трудом подбирает слова и выглядит до боли несчастным, но Мавна уже не могла ему сочувствовать. Она хотела, чтобы этот разговор всё расставил по местам, чтобы растаял лёд между ними, но пока что становилось только хуже. Покровители, хорошо, что она не успела связать ему в подарок эти треклятые носки и не притащила с собой, как наивная дурочка.