Книга Ковен сломленных, страница 111 – Айви Эшер

Вон никак не реагирует, и мое сердце перестает биться.

– Что ты с ним сделал? – спрашиваю я прерывающимся голосом. Мой отец стоит передо мной, но Лахлан прав, это всего лишь оболочка.

– Ты знаешь, как создаются ламии, любимица? – обращается ко мне Адриэль, его глаза впитывают мою боль, как песок впитывает воду в пустыне.

Я вспоминаю, что сказал мне Сиа в машине.

«Когда они создают очередную ламию, им нужно вытянуть всю магию из существа, которое они истощают, но не перегрузить себя, чтобы это не убило их. Затем им нужно направить поток магии в истощенное существо, но не истощить свои запасы, иначе это тоже может привести к смерти».

Я перевожу взгляд с Адриэля на Вона и пытаюсь сообразить, какое отношение его вопрос имеет ко всему происходящему. И вдруг я понимаю. В ужасе поворачиваюсь к Адриэлю, и он смеется.

– Все прошло гладко. Я никогда не чувствовал себя таким полным сил и умений, но, когда дело дошло до того, чтобы влить в него часть своей силы… – Он равнодушно пожимает плечами.

Не знаю, как другие Стражи, но я всегда представляла свою магию как запутанную пещеру, из которой тем не менее всегда могу выбраться. Теперь, когда я смотрю на Вона и вижу его пустые глаза, я понимаю, где Адриэль допустил ошибку.

– Ты был недостаточно сильным, и ты просто не смог, – выпаливаю я глухим голосом.

Адриэль сердито смотрит на меня, но пошел он на хрен. Он пытался сделать из моего отца полноценного ламию, но ему не хватило гребаной магии, и вот результат.

– Или, может, Стража нельзя обратить. – Адриэль пожимает плечами. – Так о чем это мы? – рассеянно спрашивает он. – Ах да, видишь ли, Вон, твоей прекрасной дочери нужны доказательства того, что она принадлежит мне, – усмехается он и хлопает мужчину по щеке.

Я полностью теряю контроль.

Может быть, дело в том, что моего отца, находящегося в таком состоянии, просто выставили передо мной напоказ, как будто в этом нет ничего особенного, а может, в том, что Лахлан предал меня, не сказав правды. Или в том, что Адриэль вот так запросто обнимает Вона за плечи, или в том, что я точно знаю, сколько лет моего отца мучил этот кусок дерьма, но я перестаю злиться и перехожу в режим психованной сучки.

Кричу от боли, призывая на помощь скорость Стража, чтобы перемещаться так же быстро, как любая ламия. Разворачиваюсь и опускаю короткий меч на плечо Адриэля. Мой клинок вонзается примерно наполовину, прежде чем Адриэль с диким воплем отскакивает от меня. Он убегает, а я снова кричу, потом падаю на колени, задыхаясь от жгучей боли и требуя от себя, чтобы остаться в сознании, не поддаваться тому, что причиняет мне боль прямо сейчас.

Зал вдруг погружается в хаос. Огромные черные двери распахиваются, и внутрь влетают ламии, преследуемые волками-оборотнями. В считаные секунды огромное помещение заполняется телами. С трудом заставляю себя подняться на ноги, в мои ушах звучат боевые кличи. Меня толкают во все стороны, запах крови и пепла наполняет нос. Я лихорадочно ищу Адриэля, и при мысли, что он может сбежать, во мне нарастает паника.

Справа от меня раздается пронзительный крик, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как на меня бросается ламия-женщина. Ее глаза горят красным, когти полностью выпущены, она готова нанести как можно больше урона. Мгновенно оцениваю ее скорость и разницу в наших размерах, готовясь сразиться с ней. Она прыгает на меня, но в воздухе ее перехватывает гигантский серый волк. Раз – и челюсти с щелчком смыкаются на ее горле. Ламия превращается в пепел еще до того, как волчьи лапы Торреза касаются пола. Он грациозно приземляется и разворачивается ко мне. Бросаюсь к нему, обвиваю руками шею и зарываюсь лицом в мех. Я никогда не испытывала такого облегчения, как сейчас, держа его в своих объятиях, и мне вдруг отчаянно захотелось обнять каждого из Избранных. Но у меня нет времени осмотреться – нельзя забывать, зачем я здесь. То, что случилось с Лахланом, отцом, матерью, наверняка с кем-то еще, нельзя оставить просто так, и я не могу позволить эмоциям взять верх.