Книга Мятежная принцесса повелителя драконов, страница 81 – Наталия Журавликова

– Так вот, во дворце говорят, что снова при смерти она.

– Что случилось? – я похолодела. Все же мы, целители, устанавливаем связь с пациентами и переживаем за них.

– Дык я не из умников особо. Толком не знаю. Но вроде как-то “процесс обратился вспять”. Мол недовершенное лечение. У них, у высших, свои тонкости со здоровьем. Временное улучшение, она даже летать пробовала. А потом враз упала камнем. И все, столица уже к трауру готовится. Как-то так.

Я была раздавлена. Сидела на полу каменного жилища, спрятав лицо в ладонях. Во мне нуждалось мое Приграничье. Но Кайя Даэрд, верховная дерра и неприятная мне женщина, умирает сейчас от руки моего соотечественника.

И что дальше?

Прикрыв глаза, я в ужасе представила, какой гнев обрушит великий Кайтон Даэрд на мою и без того разоренную Эмедеру!

Заслышав шаги Хаура, я кинулась к нему, почти крича:

– Хаур, беда!

– Что такое?

Жрец зашел в пещеру с улыбкой, которая сейчас медленно таяла на его лице.

– Кайе Даэрд стало хуже. Она умирает.

– Вот дела! – Хаур медленно опустился на каменный табурет.

– Не думал, что так будет. Все же мать императора быстро поправлялась.

– Я – человечка. Все же мне сложно возродить в полной мере мощь драторина. Недаром я уговаривала их дать мне артефакт.

– Снова ты о святыне, – вздохнул Хаур, – поберечь себя не хочешь.

– Хаур, расскажи мне больше об артефакте Магики, – попросила я.

– А что ты сама знаешь?

– Ну… не очень много, наверное, – я задумалась, — сам жезл создала Фенимола, своим магическим дыханием, на празднике, затеянном в ее честь. А потом каждый из семи демиургов вставил в него свой камень. Верховный бог Амистен взял в свою руку артефакт и вывел им в воздухе символ сэлонимов, дерево с пышной кроной. И сказал, что этот дар будет работать так, как решит Фенимола.

– Верно. А потом Фенимола вложила артефакт своей дочери со словами: “Этот жезл поможет сэлонимам усиливать свои таланты. Мои внучки и правнучки должны  оберегать его, чтобы он дождался своего главного предназначения.

– Предназначения? – удивилась я. – Этой части легенды я и не знала. А ты знаешь, о чем это?

– Догадываюсь. Но смертным об этом говорить нельзя.

– Смертным? А жрецы у нас уже к таковым не относятся?

Хаур рассмеялся.

– Подловила, Делла, – сказал он с улыбкой, – я неверно выразился. Это из тех пророчеств, что теряют силу, если их произнести вслух. До них нужно доходить своим умом или получать божественное озарение. Поэтому мыслями я поделиться с тобой не могу. А если ты сама до этих выводов не дойдешь, значит, и не нужно тебе, значит, не имеешь ты отношения к пророчеству.

– Поняла, – кивнула я, чувствуя легкую обиду, совершенно необоснованную. Не всем же быть избранными. Я и так уже принцесса, наделенная магией, что довольно-таки редкий случай.

– А о том, что силы того, кто пользуются артефактом, сгорают, стало известно спустя несколько поколений. Кровь сэлонимов становилась жиже и  родство с демиургами все дальше. Только чистый потомок демиургов может использовать артефакт не просто без вреда для себя, а даже на пользу.

– Но сведения о прямых потомках Сэлонимов давно утеряны и поросли слухами, – закончила я, – говорят, ближе всего к ним правители Атеши, живущие на отдельном острове в океане.

– Говорят, – согласился Хаур, – но мы с тобой не о том вовсе говорить собирались.