Книга Медвежий край, страница 3 – Дарья Кузнецова

В шторм Бересклет не видела Савченкова, команда была слишком занята, и отчасти поэтому из еды обходилась лишь сухими безвкусными галетами, осиливая хорошо если пару в сутки. Впрочем, даже упорство этого достойного во всех отношениях человека не заставило бы её съесть больше.

– Собирайте вещи, барышня, час-другой – и пристанем, – подытожил Савченков короткое объяснение. – А как соберёте – пришлю кого-нибудь из матросов, чтобы помог с чемоданом. Хоть он у вас и маленький, но не вздумайте ещё своими руками таскать!

– Спасибо большое, Сан Саныч! – Антонина вымучила улыбку, и помощник капитана, конечно, заметил это усилие.

– И понесла же вас нелёгкая на край земли! – Он укоризненно качнул головой, но задерживаться дольше не стал, постучался в следующую каюту.

Бересклет, увлечённая своим возмутительно упорным и не поддающимся лечению недугом, так и не познакомилась с четырьмя попутчиками и слышала о них только от Савченкова. Кажется, мужчина средних лет из соседней комнаты был учёным и плыл в эти глухие места по исследовательским делам. Помимо «верхних» пассажиров, занимавших отдельные каюты, на «Северном» плыли ещё два десятка человек – рабочие на шахту, но жили те с матросами где-то внизу, и никого из них девушка даже не видела.

Геройствовать и тащить на палубу громоздкий чемодан Антонина вряд ли стала бы даже без строгого внушения Сан Саныча: самой бы пробраться по узким крутым лестницам без потерь! Так что она со всей возможной аккуратностью сложила немногочисленные пожитки, которые успела достать за время пути, неожиданно долго провозилась с приведением в порядок одежды и в попытках аккуратно прибрать волосы, не мытые с самого берега, и всё же двинулась к выходу, чтобы взглянуть на место своей будущей жизни.

Шторм закончился, отчего перемещение по коридорам парохода перестало требовать ловкости и проворства опытного эквилибриста, палуба лишь едва заметно покачивалась под ногами, и это принесло громадное облегчение. Удручающий мучительный недуг отступил и затаился, Антонина вздохнула почти свободно и на открытый воздух выходила с чувством облегчения и вновь проклюнувшейся робкой надеждой на лучшее: долгий путь почти окончен, и впереди если не благолепие и успешная интересная работа, каковые она рисовала себе в самом начале, то хотя бы отсутствие необходимости куда-то ехать и твёрдая почва под ногами. И тогда эти мелочи казались достаточными условиями для счастья.

Ветер бил в корму, «Северный» шёл малым ходом, так что на баке, передней части палубы, было почти неплохо, если оставаться недалеко от надстройки и прятаться за ней. Ближе к носу наверняка дуло куда сильнее, но Антонину это не заботило, она бы и в штиль не отважилась сильнее приблизиться к борту.

Дождь оставил свои следы на мокрой палубе, заполнив лужицами каждую мелкую ямку и щёлку, но теперь перестал. И небо, хотя и хмурое, выглядело высоким и достаточно светлым, что давало надежду на скорое прояснение. Привычная к такому в родном Петрограде, сейчас Антонина тем не менее разглядывала пейзаж с растущей тоской, а вера в лучшее зачахла, так и не сумев толком проклюнуться.

Ближний берег, докуда хватало глаз, был мокрым, плоским, ржаво-зелёным и серо-бурым, если не считать невнятных белых проплешин, отсюда больше похожих на остатки лежалого снега. В отдалении, в дымке, равнина вспухала одинокими кочками холмов. «Сопки» – всплыло в голове подходящее слово, почерпнутое невесть где. Дальний берег впадавшей в лиман реки был горист и обрывист, но едва ли по-настоящему высок.