Книга Уездный город С***, страница 102 – Дарья Кузнецова

— Брамс, прикройте уши, сейчас я буду ругаться, — проговорил мужчина с усталой насмешкой. Вещевичка, конечно, не послушалась, и даже китель не выпустила, но всё же немного расслабилась и обернулась на дом.

То есть на то место, где он недавно стоял, а сейчас — полыхали развалины. Нижние венцы пережили взрыв и остались на своих местах, крышу раскидало по округе, а прочие части стен ежовыми иголками торчали в стороны. Некоторые брёвна отлетели достаточно далеко; одно из них чудом не задело полицейских, спасла толстая старая ель — живое дерево не уступило мёртвому, даже не накренилось от удара. Печь почернела и покосилась, обрушилась труба и часть кладки, и выглядела она сейчас как одинокий обломанный зуб в грязном рту старого нищего.

К счастью, реакция поручика не подвела, от дома их отделяло несколько саженей, так что взрыв не навредил ни ему, ни вещевичке. Только в ушах малость звенело, саднило плечо — кажется, задело каким-то обломком или, может, ушиб при падении.

Над крышами уже тревожно выла сирена. Огнеборцы не мешкали: в наполовину деревянном городе любой пожар мог обернуться катастрофой. Но, кажется, не теперь; горело как-то удивительно слабо, особенно если принять во внимание, что дождя толком не было уже две недели.

А ещё через пару мгновений, словно по велению всё той же сирены, громыхнуло прямо над головами. Сидящие на земле сыскари одновременно вздрогнули, но тревога оказалась ложной: вслед за этим взрывом с неба хлынула вода, зашелестев вверху по плотным конусам еловых крон. Гроза подкралась так незаметно, что теперь казалось — возникла прямо над горящим домом, словно намеренно, чтобы не дать пожарным работы.

Титов стряхнул оцепенение, когда с ветки скатилась крупная холодная капля и шлёпнулась ровнёхонько на макушку. Вздрогнул, мотнул головой и принялся подниматься. Дело это оказалось трудное, очень уж мешал довесок в лице вещевички, однако оттолкнуть её рука не поднималась — Аэлита была явно на грани паники.

Да и, если уж совсем честно, не хотелось отпускать-то. И не только потому, что обнимать девушку было попросту приятно, просто Натану и самому вот так было спокойнее.

Нельзя сказать, что происшествие его по-настоящему напугало, но — всерьёз вывело из равновесия. Взрыв этот оказался настолько неожиданным, неуместным, что реагировать на него спокойно не получалось.

В случайность не верилось совершенно. Ну в самом деле, что могло случайно взорваться в старом брошенном доме? Имелось бы там что-то опасное — давно бы уже проявило себя или, по крайней мере, отреагировало на какие-то более активные действия, но не вот так, когда полицейский просто взялся за ручку двери! И даже если Брамс спровоцировала взрыв, всё равно это было исключительно странно и нелепо: ну не печка же там бабахнула! Да еще так, словно в доме хранили бутыль нитроглицерина. Ни один, даже очень толковый, вещевик не сумеет заставить взорваться то, чему взрываться природой не положено!

Не говоря уже о всех тех странностях, которые происходили до взрыва и о которых Титов подумал только теперь.

Ну, положим, бомба. Бабах — и нет поручика. А вот эти странные шевеления стен старого дома, да и первый, предупреждающий, толчок? Просто совпало и где-то рядом ударила молния? Вот только на гром всё это тоже не походило, а больше ни единого разумного, внятного предположения у мужчины не появилось…