Книга Уездный город С***, страница 104 – Дарья Кузнецова

Да и, что скрывать, обыкновенные бытовые неудобства останавливали от излишних проявлений любознательности, девушке очень не хотелось бродить по мокрому пепелищу. И так извозилась до безобразия, но то было непреднамеренно и неизбежно, а тут уже получится — по доброй воле!

А ещё Аэлиту пока совсем не тянуло на геройство, она пока переживала недавнее происшествие и смаковала эти свои переживания. Понимание, что именно она оказалась права и поступила верно, предугадав опасность, чрезвычайно грело душу. Девушка радовалась собственному маленькому триумфу, благодаря которому наконец-то почувствовала себя в роли следователя — ну ладно, помощника следователя! — гораздо увереннее. Ощутить себя полезной, нужной не только в привычной, научной, области, но в новой, столь желанной и интересной, — это ли не счастье!

То есть поручик, конечно, говорил, что её вычисления принесли пользу, но то была польза неявная, эфемерная, которую Брамс не вполне сознавала и не могла пока уяснить. А тут — столь яркий, столь замечательный поступок, достойный книжной героини! Искреннее же и добровольное признание её правоты поручиком и вовсе заставляло трепетать от восторга. Недели не прошло с их знакомства, а Натан Ильич уже не глядит на неё с недоумением, как на неведомую зверушку, а напротив, относится с явным уважением и вон с каким интересом смотрит! Чем не повод для радости и гордости?

О том, почему за эти несколько дней мнение и одобрение петроградца вдруг стали ей настолько важны, Брамс не задумывалась, как не задумывалась и о подоплёке всего происшествия: ей для этого было слишком хорошо, покойно и радостно.

А еще хотелось поделиться своим маленьким счастьем со всем миром и особенно с задумчивым и погружённым в мысли Титовым. Обнять за шею, расцеловать в колючие и чуть сизоватые от тёмной щетины щёки, полюбоваться смешливыми золотистыми искорками в карих глазах… Почему-то казалось, что для полного счастья не хватало именно этого, но тут Аэлита проявила редкое благоразумие и сдержанность: понимала, что, как бы ни хотелось, кидаться с поцелуями к постороннему мужчине — не самое лучшее решение. Ладно бы наедине, но сейчас точно не поймёт, небось ещё заругает и всё испортит.

Настроение же Титова было строго противоположно девичьему. Поручик был хмур, мрачен и с каждой минутой, с каждой мыслью смурнел всё больше.

Недавно следователю казалось, что картинка начала складываться, но эта бомба разнесла её вдребезги, вместе с портретом возможного убийцы. Взрыв никуда не укладывался, да и сам этот брошенный дом — тоже. Если до взрыва Титов еще мог бы предположить, что Навалова через пустой участок и дыру в заборе (а их тут хватало) выбиралась в переулок и шла куда-то пешком, то бомба в доме напрочь перечёркивала даже эту слабую, шаткую, за уши притянутую версию.

А если быть честным с собой, то и без всякого взрыва картина складывалась нелепая.

Проститутка ходит на встречи с любовником, всё. А тут — шпионская конспирация на хорошем, высоком уровне! Зачем было так скрываться? От жены? Да кто в таком случае эта жена, служащая Охранки?! Или Навалову с самого начала собирались убить и потому так скрывали связь? Но зачем и кому она в таком случае помешала? Какой смысл был столь долго выстраивать с ней отношения?