Книга Уездный город С***, страница 103 – Дарья Кузнецова

— Что это было? — жалобным тоном протянула Аэлита.

— Это я у вас хотел спросить, — отозвался Натан. — Зачем вы за флейту взялись?

— Не знаю. Мне этот дом сразу не понравился, потом я поняла, что чувствую что-то не то, и вот… попыталась проверить, что это. Я не успела подумать как следует, вы хотели в дом зайти.

— Знаете, Брамс… В следующий раз, если вам что-то такое почудится, а я продолжу упорствовать, — бейте, — с нервным смешком ответил поручик.

— То есть как? — девушка подняла на него изумлённый взгляд.

— То есть сильно, от души, — кривовато усмехнулся Титов. — Только по голове не надо, она и так дурная.

— Натан Ильич, вы чего? — уже всерьёз встревожилась Аэлита и нахмурилась.

— Это я вас так поблагодарить пытаюсь, — вздохнул мужчина и тоже нахмурился. — Готов поручиться, что ваше чутьё только что нас обоих спасло. Спасибо. Обязуюсь впредь слушаться!

Девушка в ответ неуверенно улыбнулась, а потом наконец осознала сказанное, и глаза её сделались совершенно сияющими, восторженными, словно ей преподнесли подарок огромной ценности. Брамс молча кивнула в ответ, не отводя взгляда.

Под этим взглядом мысли у поручика отчего-то разбредались, не желали выстраиваться друг за другом и постоянно норовили уползти куда-то не туда. Например, цеплялись за то, что ладонь девушки лежит у него на груди точнёхонько против сердца, и колотится то неровно, уж очень торопливо, в трепетном волнении, в предвкушении какой-то радости.

Всё же контузило, что ли? Или просто свистнула над самой макушкой коса старухи и пока не получается толком осознать это событие — и миновавшую смерть, и чудесное спасение? Или это всё же о другом?..

Может, Титов и сообразил бы, отчего сердце так заходится, да только в этот момент с еловой ветки сорвалась ещё одна капля, прямо на нос вещевичке. Та дёрнулась, недовольно фыркнув, отпрянула, а там и пожарная сирена взвыла совсем рядом, тряхнув еловые лапы, и стало вовсе уж не до размышлений.

Титов и Брамс сидели на скамье пожарной машины — огнеборцы гостеприимно потеснились. Огонь уже давно погас, почти без усилий со стороны людей: прошедшая гроза столь щедро залила пепелище, что прибывшим пожарным не пришлось даже разворачивать рукава. Они давно бы уже отбыли в часть, но из-за неясной природы взрыва, вызвавшего возгорание, пришлось задержаться.

Брандмейстер с вещевиком, ответственным за хозяйство расчёта, ругаясь, бродили по пепелищу. Мокрые от дождя и грязные от золы и сажи как черти, они сначала разглядывали место происшествия вдвоём, потом — со срочно вызванным взрывотехником. Не оставалось сомнений, что сработала некая бомба, а они пытались определить какая, где именно и почему. Полицейские тоже не уезжали, ожидая вердикта. А больше на улице никого не было: зевак быстро разогнал дождь, хотя на окнах ближайших домов порой недвусмысленно шевелились занавески.

Брамс ревниво поглядывала на ёлки, за которыми неразборчиво слышались приглушённые голоса мужчин, вздыхала, куталась в свой анорак и жалась к тёплому плечу поручика, но помалкивала. Аэлита очень хотела бы поучаствовать в осмотре, но помощи своей не предлагала: понимала, что во взрывах она — так себе специалист. Да и особенного смысла рваться вперёд прямо сейчас не видела, от неё ведь не собирались скрывать результаты. Титов явственно был настроен если не на равноправную (вещевичка признавала, что для самостоятельного ведения следствия у неё недостаточно знаний и навыков) работу, то как минимум на откровенность, и Брамс это несказанно радовало.