Книга Уездный город С***, страница 108 – Дарья Кузнецова

Брамс могла бы понять беспокойство матери, даже готова была успокаивать её, начни та причитать. Но вот эта странная выволочка от человека, который прежде никогда не выказывал недовольства поступками и решениями Аэлиты, ставила девушку в тупик. На её взгляд выходило, что прежде маму всё устраивало — а тут вдруг перестало. Ведь ничего же не изменилось, ведь служба сыскаря подразумевала подобное, об этом писали во всех романах! И сегодняшний взрыв куда больше укладывался в книжные представления, чем постоянные и одинаковые разговоры, которые большей частью вёл Титов. И Аэлита терялась в догадках почему?

В итоге поручик нашёл вещевичку в буфете над блюдцем с одиноким пирожком. Девушка подпирала ладонью голову с совершенно отсутствующим видом и вяло крутила за ручку полную чашку чая.

— Аэлита Львовна, вы уже пообедали? — уточнил Натан, в растерянности разглядывая эту картину. Буфет при Департаменте только именовался буфетом, на деле же здесь можно было получить полноценный горячий обед, просто выбор блюд был невелик. И насколько успел заметить Титов, вещевичка отличалась здоровым аппетитом, и такой скромный выбор его озадачил.

— А? — вздрогнула Брамс, вскинула взгляд на мужчину и встряхнулась, стараясь взять себя в руки: — Нет, я не голодна, спасибо. Мы теперь куда?

— Обратно, на место взрыва, надо всё же опросить соседей. Если Навалова имела обыкновение входить в этот дом, кто-то мог её заметить. Ну и вообще надо выяснить, кому он принадлежал, почему заброшен. А еще меня чрезвычайно смущают эти ёлки. Им уже по полвека, и неясно, зачем их вообще посадили среди города? Примета же, насколько я понимаю, весьма дурная. И ладно посадили, но почему до сих пор не спилили? Воспротивиться некому, а мешают они решительно всем соседям… Аэлита Львовна, да что с вами? — осёкся Титов, потому что рассеянный вид Брамс ясно говорил о том, что слова его падают в пустоту.

— А? — вновь вздрогнула вещевичка. — Простите, пожалуйста. Вы кушайте, не отвлекайтесь.

Натан ответил на это замечание удивлённым взглядом, но молча последовал совету, недоверчиво косясь на девушку и гадая, что могло привести её к такому состоянию. Не задумчивая и погружённая в собственные мысли, какой Титов её уже видел, а совершенно рассеянная и даже как будто всерьёз расстроенная. Что могло случиться за минувшие полчаса, пока он чистил китель?! Однако сейчас Натан не стал пытать расспросами Аэлиту, обстановка не располагала, поэтому быстро пообедал и предложил Брамс отправляться.

А когда отодвинул девушке стул, помогая подняться, забыл все прежние вопросы и лишь искренне порадовался, что вещевичка нынче особенно ненаблюдательна, иначе получилось бы неловко.

Дело в том, что Натан вполне оценил наряд девушки, и взгляд сам собой соскальзывал на красную ткань, фривольно обтягивающую ладную фигурку, а вернее — нижнюю её часть. И на какое-то время Титову стало, прямо сказать, не до душевного состояния Брамс, куда сильнее его занимала гамма собственных чувств.

В целом мужчина ничего не имел против современных веяний моды и не считал женщин, подверженных им, порочными или испорченными. Больше того, подобные вещи он находил красивыми, приятно волнующими, привлекательными и вообще радующими глаз. Но все прежние представления были очень абстрактными, общими, подходящими для каких-то посторонних, незнакомых женщин. А вот применить их к рассеянно подцепившей его под локоть вещевичке не получалось, и потому Титов метался.