Книга Уездный город С***, страница 111 – Дарья Кузнецова

Как и ожидалось, утреннее задание Элеонора выполнила, хотя никакой пользы следствию это не принесло: последним его хозяином был одинокий старик, учитель истории Богданов, который умер больше десяти лет назад, и после его похорон дом стоял покинутым. Почему до сих пор не ушёл с молотка — загадка, место-то хорошее. Но, видать, попросту забыли, такое тоже порой случалось и не казалось удивительным.

— Натан Ильич, а вы теперь домой? — негромко поинтересовалась Брамс, когда они с поручиком шли к выходу.

— Думаю, да. Для визитов уже поздновато, а завтра нам с вами предстоят сложные разговоры. Сначала с Чирковым, потом с Охранкой, потом на «Взлёт» поедем. Я…

— Натан Ильич, а можно… можно я у вас переночую? — совсем уж тихо и жалобно попросила она, оборвав мужчину на полуслове.

— То есть как? — настолько опешил он, что даже забыл возмутиться.

— Я не хочу возвращаться домой, — вздохнула Аэлита печально.

— Что стряслось? — нахмурился Натан.

— Ничего не стряслось. Не хочу, и всё, — упрямо отмахнулась она.

Титов искоса глянул на грустную, потерянную вещевичку, и все правильные, нужные слова — о том, насколько неприлично и неподобающе для молодой незамужней девушки подобное поведение, — встали поперёк горла. Он совершенно отчётливо сознавал, что в ответ на нечто подобное Брамс покивает, наморщив нос, и, может, даже пообещает отправиться домой, но на деле — никуда не поедет. И хорошо, если просто останется в Департаменте, где она, по крайней мере, будет в безопасности. А скорее вещевичка навлечёт на себя беду этим упрямством и обидой, и хорошо, если жива останется.

Оставить девушку в таком состоянии Титов, конечно, не мог.

— Пойдёмте, — кивнул он. — Чаю выпьем, отдохнём и решим, что делать.

До дома дошли в молчании. Аэлита хмурилась, думая о чём-то своём, а Титов поглядывал на неё и пытался понять, что же могло произойти за те полчаса, в которые Брамс отправилась переменить одежду. Случилось дома, тут и гадать не о чем. Неужели мать проболталась о семейном заговоре? Да нет, навряд ли: тогда бы вещевичка поделилась бы негодованием с Титовым, а не замкнулась вот так в себе. Но чутьё и жизненный опыт подсказывали, что направление верное, оставалось только разговорить понурую Брамс, поскольку на догадках решения проблемы не найдёшь, а разобраться в неприятностях Аэлиты он намеревался твёрдо. И потому, что чувствовал себя в изрядной степени ответственным за девушку, и потому, что ему не хотелось никаких неприятностей для такого необыкновенного создания, а ещё потому, что было непривычно и горько видеть энергичную вещевичку столь унылой и потерянной.

Марфа Ивановна появление гостьи встретила изумлением, но ничего не сказала, а потом Титов вкратце обрисовал обстоятельства — мол, беда какая-то у девушки дома приключилась, вызнать надо, что за напасть, и помочь, — и вдова прониклась пониманием и сочувствием.

Брамс усадили к столу, вручили большую кружку кипрея с мёдом. Хозяйка неторопливо рассказывала обо всём подряд. Натан, отнёсший фуражку, китель и портупею с прочим имуществом в комнату, поддержал женщину, тоже припомнил несколько забавных историй — частью из детства, частью из кадетских будней. Аэлита в этой тёплой, домашней обстановке потихоньку оттаяла, даже заулыбалась, что-то спрашивала… а потом вдруг разревелась — горько, отчаянно, навзрыд, уткнувшись в плечо сидящему рядом поручику.