Книга Уездный город С***, страница 110 – Дарья Кузнецова

Брамс всё это время отвлекала на себя часть внимания поручика, но уже совершенно в ином ключе: её странное поведение всё больше беспокоили мужчину. Например, когда одна пожилая особа из числа соседок устроила вещевичке настоящий выговор по поводу её наружности и непристойного внешнего вида, сетуя на нравы нынешней молодёжи, Титов внутренне холодел, пытаясь осторожно отвлечь разговорчивую даму: меньше всего ему нужен был скандал. Но рассеянная Аэлита пропустила мимо ушей всё до последнего слова, и поручик совершенно встревожился.

Однако разговор этот опять пришлось отложить на потом: никакая смертельная опасность той явно не грозила, а прочее могло подождать. Тем более Титову пришла в голову очень удачная идея.

Оставив в покое взрослых, поручик переключился на детей, и этот ход оказался верным. За двадцать минут и несколько мелких монет он получил гораздо больше полезных сведений, чем за минувшие до этого полтора часа. Разумеется, мальчишки не могли пропустить столь интересный и овеянный легендами дом и лазали в него почти все. Кто вправду, кто наврал — тут уже не разберёшь, но страшилок они рассказывали, на удивление, меньше взрослых.

С их слов получалось, что это, в общем-то, обычный старый дом, ветхий и заброшенный, и никаких запертых покойников там, конечно, нет. Кое-кто уверял, что слышал стоны и видел призрака у печки, кто-то якобы встречался с ним во дворе, но и только. Главное, ещё неделю назад никакой бомбы там не было, а после этого…

С одним из пострелят случилось странное. Он на спор, как и прочие, полез в этот дом третьего дня вечером, но просто не сумел открыть дверь, словно её держали с той стороны. Бился-бился, да и плюнул на это дело, обсказав ожидавшим сверстникам всё как есть. Те поначалу, конечно, обозвали неудачника трусом и посмеялись. Но потом всей гурьбой отправились проверять и с изумлением обнаружили, что дверь, прежде открытая, действительно не поддаётся даже слаженным усилиям. Причём они клялись и божились, что замок давно заржавел и запереть его никто не мог.

Верить этому или нет, Титов так и не определился, но смахнул со лба испарину, мысленно перекрестившись и отметив, что бог всё же бережёт детей. Хотя дверь, конечно, держал в любом случае не он. Ребята застали бомбиста, который как раз закладывал заряд? Или тот приладил какой-нибудь хитрый вещевой засов, который не всякий способен открыть?

После разговора с мальчишками Натан, оставив рассеянную Брамс у мотоциклета, еще раз обошёл пепелище, но, конечно, ничего нового там не обнаружил. Чёрные лужи, печные развалины, обгорелые рёбра венцов и ощущение чьего-то пристального, внимательного взгляда, которому мужчина даже почти не удивился и на который уже не обращал внимания.

От развалин дома Титов направился в Φедорку, где Иванов давно уже подготовил для него список подозреваемых вещевиков. Спасибо старику, там имелись не только сорок три фамилии, но и описание, частью весьма подробное — кажется, профессор нашёл уместным привести все сведения, имевшиеся у него об этих людях. Брамс при Иванове малость ожила, даже в разговоре участвовала, и у поручика немного отлегло от сердца: не так с ней всё плохо.

Хотя серьёзный разговор с вещевичкой вновь пришлось отложить, на этот раз — чтобы вернуться в Департамент в надежде застать на рабочем месте Элеонору. Перед обедом Титов просил делопроизводительницу выяснить, кто владел ныне взорванным домом, а теперь планировал озадачить Михельсон списком Иванова, чтобы она добавила к профессорским заметкам то, что имелось на вещевиков у полиции.