Онлайн книга «Уездный город С***»
|
Натан почувствовал горечь. Сейчас ему предстояло самое трудное в службе дело: глядя в глаза умирающей женщине, сообщить, что она, несмотря на недуг, пережила собственную дочь. — Здравствуйте, Наталия Николаевна, — мягко обратился поручик к хозяйке, которая молча смотрела в окно и не удостоила гостей взглядом. — Я… — Всё же не обмануло материнское сердце, — тяжко вздохнула женщина и словно бы с трудом повернула голову. Светлые, полузакрытые бельмами глаза уставились на Титова, но тот не мог бы поручиться, что она хоть что-то видит. — Умерла Кулечка моя… Теперь и мне жить незачем, скоро у бога с девочкой моей встретимся. Да вы не мнитесь на пороге. Садитесь. Может, тело это уже являет собой говорящий труп, да только голова у меня пока ясная, — она слегка кивнула. Натан, помявшись, направился к кушетке, и Брамс поспешно втиснулась рядом с ним. Хотя вдвоём сидеть было тесно, но возле этой старухи вещевичке было по-настоящему жутко, и она совершенно не желала оказаться далеко от надёжного поручика и его твёрдого плеча. Объяснить, почему обычная, пусть и умирающая, женщина столь пугающе на неё действует, Аэлита бы не сумела, даже если бы попыталась это сделать. Это было нечто глубинное, подсознательное — страх перед болезнью и уродством вот такой медленной, гадкой смерти. — Скажите, она не мучилась? — негромко спросила хозяйка дома. — Как она умерла? — Нет, — уверенно ответил Титов, качнув головой. Он сомневался, стоит ли отвечать на второй вопрос, но всё же не сумел отказать матери в праве знать о последних моментах жизни ребёнка. — Её внезапно ударили по голове, и она ничего не успела почувствовать. — Спасибо, — тихо и немного успокоенно вздохнула женщина. — Слава Богу, что она хотя бы не страдала… — Мы стараемся найти убийцу, — осторожно продолжил поручик. — Вы сможете ответить на несколько вопросов? — Я должна это сделать, — кивнула она. — Говорите. — Какие отношения были у Акулины с супругом? Они плохо ладили? — Они совершенно не понимали друг друга, — медленно качнула головой Наталия Николаевна. — И, верно, не желали понять… Когда женятся в горячке страсти, та вскорости остывает, и остаётся только зола да два чужих человека. — Но почему они не разошлись? И в чём причина размолвки? — Кулечку я вырастила так, что для неё в человеке главным был человек. А для Сергея Михайловича важнее наружность. Ей муж нужен был, а он всё камнями и тряпками отдаривался… — Как вы думаете, у Акулины мог быть другой мужчина? Насколько она была в отчаянии от такого вот непонимания? — Она не стала бы меня беспокоить подобными новостями, — хозяйка вновь покачала головой. — Она была хорошей, честной, чистой девочкой… Голос женщины дрогнул, и Титов постарался аккуратно увести разговор немного в сторону. Ясно, что отвлечь безутешную мать от её горя не получится, но можно хотя бы не бить прямо по больному. Он выспросил всё про подруг, про планы на вчерашний день, про обычные наряды для выхода и какие-то, может быть, новые тревоги и беспокойства женщины, про подруг и увлечения. И получил некоторую пищу для размышлений. На выход Акулина, если верить матери, одевалась скромно и аккуратно, а в последнее время — не дни, скорее недели, — была как-то особенно задумчива и делалась мрачной, особенно когда дело доходило о вопросов о муже. Своё настроение она никак не объясняла, лишь отшучивалась, но Наталия Николаевна предположила, что дочь намеревалась прекратить затянувшуюся агонию печального брака. Невзирая на неминуемое неодобрение и даже порицание окружающих, особенно старшего поколения, Акулина, кажется, была уже готова к этому шагу. Ρазводы не поощрялись ни церковью, ни обществом, однако с учётом отсутствия детей Горбачи могли расторгнуть брак без особого труда. |