Книга Уездный город С***, страница 131 – Дарья Кузнецова

В подробности вещевик не вдавался, но в целом рассказывал охотно — видно было, что человек любит свою работу. С его слов получалось, что сейчас некий важный агрегат, в проектировании которого Горбач принимал деятельное участие, выдерживал какие-то испытания, на которых требовалось постоянное присутствие специалистов, в том числе и инженера, вот и дежурили они по очереди. Работы эти начались шестнадцатого числа, после обнаружения первой жертвы, и на время второго преступления у него имелось алиби: с восьми часов вечера мужчина находился на территории «Взлёта». И вчерашний вечер провёл там же, то есть, вероятнее всего, возможности убить жену не имел: Титов пока ещё не видел отчёта о вскрытии третьей жертвы, но сомневался, что утопили её среди дня.

Верить вещевику на слово поручик не собирался, скрупулёзно записал всё, чтобы проверить при визите на завод, который, однако, вновь откладывался: нужно было осмотреть комнату третьей жертвы и опросить её знакомых, чтобы выяснить, что представляла собой убитая. И конечно заглянуть в морг за отчётом.

Судебные расстарались: выяснилось, что отчёт о вскрытии уже был у Элеоноры. Ознакомившись с документом, Титов не нашёл ничего для себя нового, смерть третьей жертвы полностью повторяла гибель второй. Сокрушительный удар по затылку, чудом не ставший смертельным, потом утопление. Вчера вечером, с девяти до полуночи.

Впрочем, нет, одна весьма интересная деталь имелась. Оказалось, Акулина с месяц носила ребёнка, но сведения эти раскрывать вдовцу Титов пока не стал. Горбач, похоже, не знал о ребёнке, и, если супруги всё же делили постель, он мог быть отцом; зачем этот новый жестокий удар.

Но в большей степени остановила Натана не жалость, а совершенно иное соображение. Если отношения супругов действительно были столь холодными, то отцом ребёнка заведомо являлся кто-то другой. И даже если муж не знал о беременности, то мог точно знать об измене и относиться к ней не так легко, как желал показать.

Жили Горбачи неподалёку, через улицу — на Торговой, у самой Петропавловской площади, в каменном двухэтажном доме — небольшом, но весьма изящном и со вкусом обставленном. Инженер-вещевик и впрямь недурно зарабатывал, имел здесь личный телефон, водопровод и прочие удобства, хотя само жилище это досталось ему в качестве наследства. Сергей Михайлович, как оказалось, происходил из старого дворянского рода, нетитулованного, но зажиточного, до земельных реформ имевшего обширные угодья в С-ской губернии и десяток крупных деревень, но теперь от прежних просторов остался только этот городской особнячок.

Приходящая прислуга состояла из кухарки и двух горничных, следивших за порядком. Опросив их всех по очереди, Титов лишь подтвердил для себя правдивость слов хозяина дома. Жили Горбачи действительно не в ладу, но вроде бы не ругались, причём все три женщины как одна винили во всём хозяйку, очень жалея её мужа. По их словам, он был честным, работящим, никогда не придирался к ним и лишнего себе не позволял, хотя одна из служанок и была весьма молода и хороша собой. Она, кажется, и не возражала бы, прояви Сергей Михайлович к ней мужской интерес, однако тот и впрямь был больше женат на своей работе. Никаких гостей не приводил, светской жизни тоже как будто не вёл; в доме бывали только подруги хозяйки и её мать, и то нечасто.