Книга Уездный город С***, страница 255 – Дарья Кузнецова

В конечном итоге Горбача к себе забрала Охранка. Теперь, когда вопросов к нему не осталось, Натан совсем не возражал против подобного: ему же проще, не нужно вести разговоры с судебными и объяснять посторонним людям скользкие моменты с перемещением преступника по тайным коридорам, которых официально не существует.

Подписывая последние разрешения о передаче бумаг, улик и прочих документов, он даже вспомнил просьбу русалок и сообщил её Боброву. Начальник Охранки в ответ очень странно, мстительно усмехнулся и заверил, что не в состоянии отказать прекрасным девам и с радостью исполнит их просьбу.

— А зачем она им нужна, эта верёвка? — не удержался от вопроса Титов. — В чём подвох?

— Это довольно трудно объяснить, — медленно проговорил Бобров, кажется просто ленясь вдаваться в подробности. — И вам, пожалуй, пока не стоит в это соваться, сначала хотя бы с Навью и Явью разберитесь.

— А всё же? — проявил настойчивость поручик. Пару мгновений они мерились взглядами, и начальник Охранки всё же сдался.

— Верёвка висельника — это очень старый и очень сильный символ, — Бобров на мгновение умолк, словно переводя дух. — У людей это отражено во всех религиях. Помните, например, был такой библейский персонаж, Иуда Искариот? Или вот из более древних и разумных, у скандинавов был такой бог, Один, который повесился на мировом древе Иггдрасиль, чтобы приобрести тайные знания.

— Разумных? — переспросил Натан. Нет, он уже почти привык, что сказки почти не врут, но… именно что почти. Этак дойдёт и до реальности не только Одиссея с его странствиями, но и Геркулеса с Юпитером, а уж про древних славянских богов и говорить нечего.

Собственно, Титову про них и впрямь нечего было сказать: античные авторы входили в программу обучения, а вот местные языческие верования — едва ли.

— Вполне, — чуть усмехнулся начальник Охранки, вполне уловив замешательство поручика. — Понимаете ли, некоторые суеверия, связанные с навьями, исключительно правдивы. Например, девушки-утопленницы порой становятся русалками, а упыри — это действительно восставшие покойники. Такие вот духи, в отличии от диви и других урождённых навьев, находятся где-то посреди двух миров, касаясь порой третьего, недоступного нашему восприятию. Того, куда уходят души умерших людей. Порой его называют Правью. Так вот, верёвка висельника — уж не спрашивайте, как так вышло, не я такие порядки завёл, — связывает сразу три мира, Явь, Навь и Правь, которую все мы поминаем вполголоса и с оглядкой, но в существовании которой не сомневаемся. Такая вещица может дать владельцу большую силу, что, собственно, произошло с Одином: этот хитрый викинг не просто получил верёвку, но повесился на ней сам, да ещё в таком месте… Душа повешенного как бы свивается с этой верёвкой и тянется через все три мира. Если душа чужая, то чем больше на нём грехов, тем крепче связь. Скажем, безвинно вздёрнутый мученик от верёвки освобождается в мгновение после смерти, а вот самоубийца или другой какой злодей дёргается в ней ой как долго, и если к нему с умом подойти, то ух каких дел наворотить можно! Поговаривают, если найти иудину верёвку да за неё хорошо потянуть, весь мир наизнанку можно вывернуть. Впрочем, это всё лирика, и русалкам верёвка совсем для другого. Они духи простые и без претензий, им отомстить хочется и не дать ему спокойно помереть, вот и помыкают его между миров, пока не надоест. Обитая на стыке трёх миров, они сумеют воспользоваться верёвкой безо всякого труда.