Книга Кедр и гвоздика, страница 65 – Александра Рябкина

Микаэла опустилась напротив брата. Рядом с ним она чувствовала себя бескрайне уставшей и загнанной в угол девчонкой. Эти строгие и жесткие голубые глаза любого заставят признаться во всех прегрешениях. Даже если он кристально чист и невинен. Микаэле не оставалось ничего, кроме как сложить руки перед собой и со стойкостью терминатора выдержать невыносимо пронзительный взгляд брата.

– Так и будем молча смотреть друг на друга? – не вытерпела Микаэла.

Официантка принесла ей чашку кофе.

Винсент тяжело вздохнул и залпом допил оставшееся в кружке, будто там был не чай, а как минимум односолодовый виски. Но брат продолжал молчать, и это начинало раздражать.

– Как поживают Эстель и дети?

– Даже не пытайся перевести тему.

– А что я должна сказать? – Микаэла совершенно спокойно отпила кофе. Ее равнодушно-морозный тон наверняка бесил Винсента. Он до дрожи ненавидел, когда она общалась с ним так же, как и со всеми, кто был безразличен и даже отвратителен ей. – Может, ты ждешь, что я начну оправдываться? Говорить, что совершила громадную ошибку, когда вышла замуж во второй раз? Или, может, ждешь от меня очередных слез, приступов паранойи и истерик?

– Мика, ты знаешь, я давно перестал считать тебя бестолковым ребенком. – Винсент устало прикрыл глаза и провел рукой по лицу. – Но я видел, пусть и не все, что делал Адам. И мне, возможно, лучше многих известно, как происходившее в течение семи лет травмировало тебя. Я хочу быть уверенным, что ты в безопасности. – Винсент аккуратно сжал руку сестры.

– Он – моя нареченная пара, – коротко отозвалась Микаэла, посмотрев в глаза брата. И далеко не сразу поняла, что глупо улыбается. – Родители не одобрят его, но прошу, хотя бы ты будь на моей стороне.

– Это же тот парень, с которым ты встречалась десять лет назад, да? – Винсент, может, и был засранцем в те годы, но память у него прекрасная.

Микаэла кивнула.

– Отец точно не оценит этого. – Вопреки словам, Винсент улыбнулся. – С Эстель все хорошо. А твои племянники ждут, когда тетя приедет их навестить.

– Теперь ты сам меняешь тему разговора.

До носа вперемешку со сладковатым запахом венских вафель долетел слабо уловимый аромат знакомого парфюма. Микаэла замерла, внимательно оглядываясь по сторонам. По спине поползли неприятные мурашки.

«У Майкла тоже был такой одеколон, все хорошо, им могут пользоваться другие люди». В горле пересохло. Микаэла ощущала себя загнанной в маленькую комнатку без окон и дверей.

– Все в порядке?

Винсент, знающий о состоянии сестры практически все, улавливал любые изменения в ее поведении, даже если она вдруг начинала моргать реже обычного, что сейчас и происходило. Вообще-то последние два года своей жизни Микаэла считала отличными: она пришла в норму и не чувствовала новых приступов панических атак или паранойи. Если откинуть ночные кошмары, то она была весьма жизнерадостным ругару.

– Да, все прекрасно.

Микаэла привычно нацепила обманчиво спокойную улыбку, но продолжала принюхиваться к знакомому запаху. Аромат стал слабее, и теперь уловить его было практически невозможно.

«Микаэла, многие мужчины пользуются Hugo Boss, просто успокойся. Адам мертв, и никакие силы не смогли бы вернуть его обратно», – мысли метались в голове со скоростью боинга и не утихомиривались ни на секунду.