Книга Целительница из другого мира, страница 74 – Ли Ан

— Еще один абзац…

— Нет. Спать. Приказ Главного инспектора.

— Злоупотребление служебным положением!

— Зато эффективно.

* * *

Через месяц мы были готовы возвращаться домой. Планы составлены, финансирование получено, полномочия оформлены. Но перед отъездом нужно было решить еще множество вопросов.

Король выделил нам не просто деньги — он дал карт бланш на реформирование всей системы здравоохранения. С одной стороны, это была невероятная возможность. С другой — ответственность, от которой кружилась голова.

— Смотри, что я выторговал у казначея, — Маэль вошел в мой временный кабинет с грудой документов. — Ежегодное финансирование в размере ста тысяч золотых! Это больше, чем тратят на всю королевскую гвардию!

— Серьезно? Как ты это сделал?

— Показал расчеты. Каждый спасенный крестьянин — это минимум двадцать лет налогов. Каждый выживший ребенок — будущий солдат или ремесленник. Каждая спасенная роженица — еще пять-семь детей для королевства. Чистая математика.

— Циничненько.

— Зато эффективно. Казначей чуть не расцеловал меня, когда понял масштаб экономической выгоды.

Я рассмеялась. Мой идеалист-алхимик научился говорить на языке политиков и финансистов. Адаптация прошла успешно.

— А у меня тоже новости, — я достала свиток с королевской печатью. — Указ о создании Медицинского совета королевства. Я — председатель, ты — заместитель. И смотри, кто еще в составе.

Маэль пробежал глазами список:

— Главный королевский лекарь, архиепископ, командующий военными госпиталями… Это же вся верхушка! Они согласились?

— После нашей демонстрации у них не было выбора. Либо присоединиться к реформам, либо остаться за бортом истории.

— Политик из тебя получается не хуже, чем врач.

— Это по необходимости. В Москве я могла позволить себе быть просто медиком. Здесь приходится быть и врачом, и администратором, и дипломатом. И знаешь, что самое странное? — сказала я Маэлю накануне отъезда, когда мы паковали последние документы.

— Что?

— Три года назад меня уволили из московской больницы. Сказали, что я не умею работать в системе, не способна на административную работу. А теперь я фактически министр здравоохранения целого королевства.

— Жизнь полна иронии.

— Или справедливости. Запоздалой, через другой мир, но справедливости.

В последний день король принял нас лично, без свиты. Мы встретились в его личном кабинете — уютной комнате с видом на королевский сад. Никакой помпезности, только книги, карты и удобные кресла.

— Присаживайтесь, — король жестом указал на кресла напротив. — Хочу поговорить неформально, без протокола.

Мы сели. Я нервно теребила край платья — без официальной обстановки король казался еще более проницательным.

— Расскажите мне честно, — начал он, наливая вино в три кубка. — Сколько времени потребуется, чтобы результаты стали заметны по всему королевству?

— Если все пойдет по плану, — ответила я, — первые результаты будут видны через год. Существенное снижение смертности — через три года. Полная трансформация системы — пять-семь лет.

— Долго. Но я готов ждать. У меня есть сыновья, внуки. Хочу оставить им здоровое королевство.

Он помолчал, глядя в окно.

— Знаете, мой отец умер в сорок лет от болезни, которую сейчас вы лечите за неделю. Мать — в родах с моим младшим братом. Из восьми моих братьев и сестер до взрослого возраста дожили трое. Это считалось хорошим результатом.