Книга Ночь Аиды, страница 100 – Снежана Масалыкина

Это желание навязчивыми сновидениями мучает божественную Ананту, оттого рвётся она в мир каждый раз, когда слабеет сила сестры, не ведая что благодаря силе золотой драконицы выжил ребёнок.

И только радужный открыто взял на себя смелость помочь несчастной матери. В Круге девяти, в Пламени Хаоса сжигая божественное тело, извлек дракон дитя и поместил его в яйцо. Бездетной династии рода Арракис передал ящер драгоценный дар с наказом любить и воспитывать младенца как плоть от плоти своей и не открывать тайны рождения до момента, пока богиня Ананта вновь не придёт в грань Тубан.

С благодарностью приняли пращуры Гримиума драконий дар. А когда пришла пора сыну Ананты и Уру появиться на свет, на помощь пришёл любимец Аиды, огненный змей: опалил яйцо своим пламенем и мир увидел первенца забытой богини.

Радужного за неповиновение и помощь непокорной внучке Аида Веда изгнала из мира, повелев не возвращаться, пока не призовёт. Новорожденному правнуку выткала жестокую судьбу при помощи веретена: не от любви женщины, а от смерти матери в пламени огненного дракона до скончания веков будут рождаться наследники в роду Заклинателей Огненных Змей, посмевших взять на воспитание дитя Ананты. И солар их при любых брачных узах станет вместилищем двух ипостасей: чёрной виверны, мглой с ума сводящей, и огненного дракона.

Хранителями крови при золотых драконах становились с тех пор дети самовил от рода королевских ищеек рожденные. Наградила их Аида способностью зачаровывать память до поры до времени, сбивать с поискового пути ищущих правду, и следить за золотой кровью, чтобы исключить любую возможность окончательного пробуждения празмеи Ананты. Но выткать полноценное полотно будущего, такого, каким оно ей виделось, Аиде Ведо не удалось.

Упрямый внук, влюблённый в Стража Порога Ахи, выкрал веретено богини порождений Мглы, чтобы бабка не вздумала и его жизнь под себя перекраивать, и спрятал его неизвестно где. Оттого Мать Миров переиначила легенды, замешала правду с вымыслом, чтобы никто и никогда не добрался до сути, до золотой крови, до спящего Уру, до умирающей от рук сына Ананты. Лишь пройдя сквозь магию полной радуги первенец празмеи получал знания, которые лишали его радости жизни.

Чёрная башня из радужного обсидиана на Этге, в мире, где все начиналось, – видение, которое предстало перед глазами райна Гримиума перед тем, как прозвучала последняя нота колыбельной. И одинокая женская фигура в окне, застывшая в собственных объятьях.

Ледяное отчаянье тяжёлым покрывалом тумана окутывало прекрасный каменный сад, оседая холодными каплями росы на цветах и разноцветные голыши. Но упрямость и гордыня не позволяли Аиде Ведо изменить свои решения и исправить ошибки. И даже мысли не возникало в божественной голове, что в своём одиночестве, в том числе и женском, Мать Миров виновата сама.

Назвать матерью божественную Ананту у наследника рода Арракис язык не поворачивался. Огненный дракон проснулся и ворочался, осторожно трогая тяжёлой лапой солар короля, просясь на выход. От этого и от того, что предстояло сделать, королю делалось не по себе. В лёгких не хватало воздуха, а сердце в груди казалось натянутой струной, готовой лопнуть в любую секунду.