Книга Ночь Аиды, страница 39 – Снежана Масалыкина

Нашли ли меня Зерг, Фелино и Гримиум меня уже не волновало. Хотя уверенности в том, что все будет хорошо, в душе не прибавилось. Я действовала на свой страх и риск, ведомая кошачьим инстинктом, которому решила довериться вопреки здравому смыслу и логике. Ибо кто, как не моя кошка и глубинная память предков, сокрытая в ипостаси, должен знать, что делать? С этой верой в себя и своего зверя, я решительно потянула тонкую невзрачного цвета ниточку. Похожую на первую весеннюю паутинку.

К моему удивлению нить не поддалась моей воле и натянулась, стремясь вырваться из моих пальцев и растаять в темноте миров. Ухватив ее двумя руками, я осторожно начала наматывать ее на ладонь, чувствуя сопротивление. Потянула-замерла-отпустила, подтянула к себе. Люблю рыбалку. Разглядеть, что или кого я поймала, не удавалось, да и не больно хотелось. Понимание того, что нить правильная горячей волной расходилось по всему телу, наполняя его силой и жаждой деятельности.

Вспыхнули и замерли перед моим внутренним взором строки предсказания:

прошелестел чей-то голос, и я крикнула громко в пустоту, изо всех сил разводя ладони, разрывая липкий клей паутины, что опутала пальцы, вырывая у темноты свет.

– Не заблудятся!

– Тся… Тся… Тся… – откликнулось глухо эхо, и я упрямо повторила поднимаясь на ноги и раздирая слипшиеся края За-Гранья.

– Я – Танцующая-На-Гранях – прими меня. Впусти меня. Верни меня.

И шагнула в белесую пустоту тумана.

* * *

Темная гладь озера колыхнулась и жадно лизнула пустынный берег. Песок скукожился и почернел от поцелуя. Тишина накрыла пологом поляну перед зеркалом Ириды, отразилась от заалевших небес и застыла плотной ватой, поглощая все звуки.

Призрак выскользнул из объятий леса и бестелесной тенью поплыл к озеру, лишь у самой кромки воды обретя плоть. «Русалка», – решил бы случайный путник, увидев женщину в длинной прозрачной рубахе с распущенными волосами, если бы не тяжелые семицветные крылья, сложенные за спиной.

Самовилы. Девы, рожденные хранить и помогать, наделенные силой, неподвластной ни магам, ни шаманам свободного народа. Служительницы Радуги. Хранительницы Пути. Дочери божественной Ириды, живущие на земле. Проводницы гласа и воли богини.

Женский круг, в центре которого веками правящий род усыплял празмею Ананту. Живой пояс Ириды – последняя преграда, опоясывающая стены темницы не-бога демона Вритру.

Радужные оковы изначальной праматери Аиды Ведо, коими с момента рождения Вечность сдерживала она демоническую суть своего первенца, тяжелый нрав и безграничную жажду власти над Мирами. Жажду, которая зародилась в нем в тот самый миг, когда возлюбленный муж Матери Миров, Белый Змей, покину лоно семьи и оправился путешествовать по вселенным.

Замерев на краю почерневшего песка, Хранительница радужного пути склонила голову к плечу, будто прислушиваясь к тому, что шептал ей обожженный берег. Дослушав, потемнела лицом, запрокинула голову и распахнула рот в беззвучном крике, оповещая сестер о гибели одной из них. Предупреждая о прорехе в круге. Остерегая от необдуманных шагов. Призывая дочерей Ириды на помощь Грани, которую хранили из века в век, и людям, в чьих силах остановить не-бога демона Вритру.