Книга Ночь Аиды, страница 40 – Снежана Масалыкина

Время безжалостно дохнуло на Хранительницу Агафью смрадом догоревших крыльев, тронуло дыханием ветра виски, задувая желание оплакать и проводить в последний путь погибшую самовилу. время не умело ждать.

Оно жаждало действий, рвалось туда, где радужный дракон один на один противостоял озлобленному перворожденному. Другой же удерживал в За-Гранье безумную празмею. Близнецам не хватало сил и знаний, и Грань замерла в ужасе, захлопнув все двери в другие Миры в ожидании развязки.

Хранительница пути вскинула руки над головой и распахнула крылья. Воды Мертвого озера колыхнулись, откатываясь от берега, и вернулись, чтобы омыть босые ноги самовилы. Агафья ступила на зеркальную поверхность и пошла в центр круга, словно посуху, оставляя за собой радужный след.

Где-то на противоположной точке планеты Тубан в середину зеркала Ириды вставали поочередно восемь Хранительниц, связывая разорванный пояс Ириды тугим узлом. На место девятой, убитой девы, встала Агафья, старшая рода крылатых виллис. Круг замкнулся, и взмыли единовременно самовилы к потемневшим небесам, озаренные кровью умирающего светила. В лучах закатных черными тенями мелькнули едва заметно, чтобы охватить планету радужными лентами по всем экватору.

В Старших родах и племенах шаманы уселись в родовой круг и ушли в За-Гранья в поисках тех, кто начал битву за жизнь и нуждался в помощи и силе. Потянулись поисковые ленты во все стороны света, за пределы и ткани сознаний, нащупывая Путь в Из-Гранье, где в мучительной агонии умирал радужный дракон, теряя одну за одной свои ипостаси.

Грань хорошо оградила себя от напасти, желая сохранить свой мир живым и невредимым. Живая и древняя, первородная колыбель желала выжить любой ценой, но не допустить в свой солар не-бога демона Вритру. Первенца Аид Ведо и Белого Змея. Мальчика, чье горе от потери отца вылилось в злобу и ярость.

Юношу, боль которого превратила юный мир в раскаленный шар, опоясанный вулканами и ядовитыми реками. Мужчину, который затаил обиду на Мать Миров, когда она ограничила властью своей его обжигающее Грани безумие и ненависть. Демона, который заменил любовь сладострастием и жертвоприношениями.

Грань Тубан очертила защитный круг, закусила змеиный хвост в свей пасти и прикрыла глаза-светила, чтобы возлюбленный народ ее, меняющий ипостась, не нашел Путь, ведущий к гибели. И замерла, притворившись мертвой.

* * *

Белесый туман осыпался осколками разбитых Граней, ибо вошла я в Из-Гранье не через парадный вход. Судя по всему, я просто-напросто пробила стену, шагнув в липкий кисель неизвестности. Изнанка Миров охладила мой разум, волосы покрылось изморозью, сердце замедлило свой сумасшедший ритм и пропустило удар. За тонкой радужной стеной высотой с небоскреб в сердце замкнутого круга бушевала немыслимых размеров тварь.

Мертвые драконы, сжав пасти в смертельной агонии, намертво сомкнутыми зубами, удерживали пояс силы. Черный и золотой, стоя напротив друг друга, отдавали ресурсы на поддержание умирающих младших, резерв за резервом вскрывая слои своей магии. На моих глазах рухнул голубой дракон и беснующийся демон радостно расхохотался, кидаясь на защиту в очередной раз.

Радужная стена застонала и дала трещину. Не-бог демон Вритру взвыл и метнулся вверх. В следующую секунду, обманув черного, который кинул все свои силы на штопку прорехи, безумный не-бог ринулся в сторону золотого. И практически достал его своим заостренным хвостом.