Книга Сказка о Шуте и ведьме, страница 16 – Елена Зикевская

Я уткнулась в свою, так вовремя поданную кружку, чтобы скрыть горящее лицо. Пусть думают, что я раскраснелась от жара камина, духоты и вина, а не от внезапно нахлынувшего желания и стыда за свой поступок.

Пел и играл он действительно хорошо, даже очень. Неужели он на самом деле бывший шут или менестрель?

Но почему тогда он предпочитает быть наёмником?

Чтобы не думать о милующемся с девицей Джастере, я прислушалась к беседам горожан. В негромком гуле голосов я слушала, как за соседним столом несколько подмастерьев обсуждали прошедшую бурю. По словам, молнии били в землю за городской стеной так, что всё вокруг дрожало, но при этом чудом ни одна не ударила в шпили или башни города. Зато ливень превратил городские улицы в небольшие реки. Мужчины качали головами, подсчитывая ущерб и удивляясь такой странной грозе.

Я же старалась не поднимать взгляд от тарелки с жарким, всё больше убеждаясь в правоте своей догадки и пытаясь унять в душе личную бурю. Мало того, что стыдно за своё поведение. Видеть, как Джастер откровенно заигрывает со служанкой и как недобро косятся на удачливую конкурентку остальные подавальщицы, было совершенно невыносимо.

Пока я ужинала и топила в вине похоть и совесть, Джастер спел ещё несколько шутливых песен, пошлость и откровенность которых повышалась с каждой выпитой кружкой, в перерывах вызывающе лапал довольную подавальшицу. Та же не упускала случая и успевала обходить посетителей с миской, в которую щедро сыпались мелкие монетки, наверняка надеясь, что ей перепадёт серебра от красавчика-музыканта. Я же с каждой песней ловила на себе короткие обжигающие и насмешливые взгляды, от которых меня накрывал жар и стыд одновременно. Очень уж хорошо я представляла себе всё, о чём он пел…

После пятой или шестой кружки Джастер сдался. Забрав миску с накиданной ему серебряной и медной мелочью и заметно пошатываясь, самозваный менестрель под скабрезные комментарии отправился наверх в компании заботливо обнимавшей его служанки, забыв лютню на стойке. Посидев для приличия ещё немного и выждав, когда разговоры о Джастере и его полюбовнице затихнут, я допила вино, забрала инструмент и пошла к себе, не слишком торопясь услышать сладострастные любовные стоны из-за двери напротив.

К моему удивлению, служанка сидела под моей дверью и с тихим воем размазывала по лицу слёзы. Увидев меня, она вскочила и кинулась мне на грудь, едва не опрокинув на пол.

— Го… госпожа… — рыдала она взахлёб, пока я пыталась отцепить её от себя, не уронив лютню: этого Джастер мне точно не простит. — П… помогите…

— Что случилось? — Я постаралась принять строгий вид: вино оказалось неплохим и давало о себе знать слабостью в ногах и легкомысленным туманом в голове. Даже все мои переживания куда-то отступили. Зато очень понравилось, как эта девица просила моей помощи. Почти как у Холиссы!

— Он!.. — Служанка обвиняюще ткнула пальцем в дверь. — Он!..

— Что он сделал? — Даже на пьяную голову я не могла вообразить, что же вызвало такой поток слёз у этой девицы. — Он тебя… из… э… избил?

Она отрицательно замотала головой, впрочем, следов насилия на ней действительно не было никаких. Да и не представляла я Джастера, избивающего или насилующего женщину. Вот совсем. Даже после нашей ссоры на дороге. В его духе или сразу убить, или уйти, хлопнув дверью, но не распускать руки.