Онлайн книга «Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига»
|
— Вот и славно, — Шут устало улыбнулся. Сколько же после ночного колдовства отдыхать нужно? Я вот после своих зелий и не уставала ничуть. Хотя на заговор и силы нужно немного совсем… Я налила отвар и протянула воину. Как же мало я ещё про волшебство и колдовство знаю… — Есть у вас куда пойти? — Джастер взял чашку, но смотрел на крестьян. — Родные или ещё кто? — Исть, милок, — отозвалась старуха, пока дед негромко кряхтя, пошаркал из сарая «до ветру». — В Корзунях у маво деда родня, у Сумика с Лушкой тож тама тётка по мамке. — Есть, есть, — закивали и женщины, улыбаясь так, словно речь шла о поездке в гости, а не о случившейся беде. — Янига, посмотри там, что ещё, — Джастер покосился на меня так, что я поняла его без лишних слов. Молча сунула руку в его торбу и не удивилась, когда под пальцами почувствовала пять металлических кругляшей. Он прав. Нечего жадничать. Помочь надо в беде. Они всё потеряли, а мы ещё заработаем. — Вот, держите, — я достала монеты, и едва не лишилась дара речи, поняв, что в моих руках золотые «бутоны». — Ох ты, батюшки… — старуха, не смотря на возраст, оказалась глазастой. — Неужто, денюшка? — Денюшка, — я встала и раздала по монете оторопевшим людям. Только старикам досталась одна на двоих. — Вам, на новое хозяйство. — Ой, золото… — Нинира прикусила монету. — Настояшше… — О детях позаботьтесь. Чтобы сиротами не остались. — спокойно и весомо сказал Джастер. — Тогда и деньги впрок пойдут. — Непременно, милок, — закивала старуха. — Мы с дедом своих не нажили, хоть чужих поняньчим… Агила и Олекша, зажимая монетки в руках, смотрели в сторону и молчали, думая каждая о своём. Нанира, закатывая глаза от восторга, припрятала золотой в самом надёжном месте — на груди. — Вот и хорошо, — Джастер словно и не заметил этого. — А ты что молчишь? Керик вздохнул. «Бутон» он растеряно держал в раскрытой ладони. Левой. Правой рукой он пользовался осторожно. — Некуда мне податься, мил человек, — вздохнул крестьянин. — Никого не осталось, тут всё сгорело… Олекша вздохнула, виновато покосилась на соседок и подошла к страдальцу. — А пойдём со мной, Керик. Ты один теперича, я одна осталася… Хоть на Взгорках, хоть в Корзунях где домишко поставим, ребятишек вон Гранькиных да Мальковых возьмём на воспитание… Керик не успел ответить. Нанира недобро покосилась на соседку, и выпрямилась, уперев руки в бока. — Дождалася, Олекша, свово щастя? — она едва ли не плевалась ядом. — И мужа с детками схоронить не успела, тут же к другому рванула! Да ишшо и приданое его урвать хошь! На золотишко чужо позарилась! — Да как ты можешь такое говорить, Нанира! — женщина оскорблённо вскинулась в ответ. — Да так вот могу! — завистница зло прищурилась, а мне захотелось встать и огреть её чем-нибудь тяжёлым. Заодно и деньги забрать обратно. — Енто ж уся деревня знает, шо ты по нему с малолетства сохнешь! А вот те назло его себе возьму! Ты стара ужо, а я хороша да молода! А он, хучь и вдовый таперича, а работащщи… Керик побледнел, сжав золотой в кулак. Ещё вчера у него была любимая семья, а сегодня чужие бабы чуть ли не пополам рвали. Только вот Олекша любила человека, а Наниру, кроме богатства и себя, ничего не волновало… Но вмешаться я не успела. — А ну тихо. — негромко, но грозно прервал спор Шут. — Что разгалделись? Чай он не дитя, сам решит, чего хочет. |