Книга Отряд, страница 49 – Елена Зикевская

Я закрываю глаза один раз. Это «помню».

— Вот видите, — радуется Абрамыч и исчезает с горизонта. Семён нервно усмехается.

— А что было при сканировании?

Закрываю глаза два раза. «Нет». Для вас — нет. Всегда.

У меня теперь своя игра.

Особист облегчённо вздыхает и начинает вдохновенно врать.

— В общем, дела таковы, Лёха, что пришлось мне на подделку записи пойти. Ты уж прости, друг. Сотрудник ты у нас ценный, таких беречь надо, а на тебя после Клима настоящую охоту открыли. Многие вдруг решили тебя на зуб попробовать. Вот и пришлось тебя в Визо прятать да под сканирование подводить, — Семён положил ладонь мне на плечо и скорбно закатил глаза.

Эх, жаль, руку его поганую сбросить не могу! Ну ладно, ври дальше.

— Ты, главное, мужайся, Алексей, — Семён радушно улыбается. — Так вот, официально ты умер на сканировании. Нет тебя больше.

ЧТО?!

Чтоб вас всех, сукины дети…

Видимо, эмоции прорываются даже из-за стеклянной стены, потому как особист заботливо заглядывает мне в глаза.

— Не волнуйся, Лёха, всё нормально. Говорю же, сотрудник ты ценный, мы тебе лицо новое сделаем, документы без проблем, и работа для тебя подходящая есть. Вот, познакомься, — он оглядывается на тяжёлые шаги.

— Это Ингвар, твой новый командир. Ты теперь работаешь в подразделении «Зеро». Очень элитном и засекреченном.

Ёёёпрст…

Не врёт Семён. О подразделении «Зеро» я никогда не слышал. Но — верю. Потому как успел тут кое-что увидеть.

Ингвар смотрит холодно.

— Придёшь в норму — поговорим, — голос почти без интонаций. И не подумаешь, что ругаться умеет.

— Господа, попрошу не утомлять больного, — Абрамыч возникает над кроватью с другой стороны. — Всё, поговорили — и будет. Пациенту нужен покой.

Особист косится на доктора, а Ингвар смотрит на меня. Взгляд внимательный и изучающий. Такого провести — постараться надо.

Всё, что я могу, — ответить «да». Блондин исчезает, следом за ним поднимается Семён.

— Удачи, Лёха, — особист смотрит на меня непонятным взглядом. — Удачи. И кстати, а кто такой Королёв? Когда родился? Помнишь?

«Нет».

Не помню. Не знаю я, откуда это имя. А должен знать. Этому типу досталось всё моё имущество. И восемьсот тысяч Клима. Напоролся Семён с ними, когда в моё завещание вписал. Теперь только через полгода вернуть сможет. Если с этим самым Королёвым договориться.

Или Клима уберёт.

Нет человека — нет проблем.

Семён нервно косится куда-то в сторону и снова спрашивает.

— Ну, хоть планету помнишь? Или систему?

Да, — насмешливый внутренний голос подсознания опять возник неожиданно, заставив меня вздрогнуть и поневоле моргнуть.

— Помнишь! — в голосе особиста неподдельная радость. — Вот и хорошо, дружище, вот и отлично! С какой, Лёха? Ну?! Не молчи же!

Да не знаю я, с какой! А если бы и знал — хрена с два бы тебе сказал, падла.

— Голубчик, ну как же он может вам сказать, если он в таком состоянии? — в голосе Абрамыча явная насмешка. — Он только-только пришёл в себя, а вы уже устроили ему целый допрос с пристрастием. Всё, господа. На сегодня хватит утомлять пациента.

С удовлетворением наблюдаю, как с лица Семёна сползает довольное выражение. Так тебе и надо, сволочь. Не утомляй меня. Всё равно ничего не скажу.

Понятия не имею, кто это такой и с како…

Рапистра, — внутренний голос невозмутимо выдал название планеты и пропал, оставляя меня в полном недоумении.