Онлайн книга «Записки ведуна. Утопленник Васька и другие истории»
|
Смотрю, а Настя засмущалась, отвернулась. — Тебе правда нравится? — тихо спросила. — Правда, — говорю. — Вместе у нас куда лучше всё выходит и правильней. Отдохнули мы с Настей на камнях под сосной, только всё равно душа не на месте: от источника прикрыли, а сам остров страдает, стонет… — Не могу я ему помочь, — говорю. — Слишком большая доза тут была. Он собой остальные острова закрыл, весь удар на себя принял и мучается теперь, умирает тяжело очень. — Совсем не помочь? — Настя на меня с печалью посмотрела. Встал я, отошёл вглубь, прислушался, остров спросил. И обмер от услышанного. Не ждал я такой просьбы, всё надеялся, что есть выход, хоть какой… К Насте обернулся и как сказать не знаю, язык не поворачивается. А она на меня смотрит, ждёт. — Отпустить он просит, — собрался с силами, сказал. А у самого душа кровью обливается: живую землю мне убить — как можно-то?! — Говорит, что всё равно умирать, а с нами легче. Смотрю и Настя моя опешила, брови страдальчески изогнула, голову отпустила. — Я не смогу, — тихо так отвечает. — Не проси. Посмотрел я на остров. Лежит, весь в струпьях и язвах, дышит тяжело, разум затмился почти, говорит едва-едва — всё болезнь захватила. Только дух смотрит печально и о милосердии просит… — Я сделаю, — говорю, а у самого в глазах туман. И без того спит земля вокруг, а где и вовсе люди её убили. Каждый уголок живой ценен безмерно… Хоть понимаю, что милосердно это будет — дух отпустить, пока его болезнь не поразила, но на душе оттого не легче. — А проход ему мы вместе откроем. Только посох мне нужен или наподобие что. Пойдём, поищем по дороге. Кивнула она, и слышу — остров обрадовался, что мучения его прекратятся скоро, зовёт, тропку под ноги бросил. Увёл в сосняк, на полянку, и мы с Настей ахнули только: стоит у сосны посох. Настоящий, с резьбой, по уму сделан, как положено. Человеческих рук дело, только к чему он туристам-то тут? — Подойдёт тебе? — Настя спрашивает. Кивнул, взял, погрел в руках, послушал. Откликнулось дерево теплом, даже обрадовалось. А тоже успело в себя смерть вокруг разлитую принять… И повёл нас остров напрямик, короткой дорогой. Да и время поджимает, скоро на катер возвращаться. Хорошо — недалеко идти оказалось. Увидел я место, Настю жестом остановил, а сам пошёл. Встал, где нужно, посох взял как следует, у острова ещё раз спросил: — Не передумал? — Нет, — отвечает. — Отпусти… Кивнул, зубы сцепил, собрался с силами и ударил, как должно, хоть душа кровью обливалась. Вздохнул он в последний раз и замер. Поднял я посох и выдохнул остров. А вместе с воздухом и дух над землей подниматься в небо стал, а земля под ногами мертвела стремительно. Стою, а у самого в глазах мокро: живое убил… Хоть и благодарность духа слышал, а на душе и горько, и легче, что поступил правильно… — Смотри, Дима, — Настя подошла тихонько, рядом встала, за руку меня тронула. — Какой он красивый… Поднял я голову, вытер глаза и в самом деле: дракон в небе нарисовался, могучий, сильный, счастливый, что свободен… А что рёбра наружу — нарастит мясо, духу это проще. — Он возродится, — Настя мне улыбнулась понимающе. — Ты доброе дело сделал. Мучился он сильно. Посмотрел я на неё и не сдержался, обнял, к себе прижал, волос губами коснулся: — Спасибо, — шепнул тихо. — За помощь и понимание. |