Книга Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1, страница 186 – Аперта

– Даже не знаю, почему он это сделал…

Я нарочно притворилась, будто мне ничего не известно, чтобы немного потянуть время. Однако увидев дергающийся клювик Ханиэль, которым она клевала между моими пальцами, подумала, что, возможно, пора направить ее мысли в нужное русло.

– Но мама думает, что это произошло не потому, что он не любит Ханиэль.

– С-сталший блатик?

– Да.

Я не могла заставить себя сказать, что она ему нравится, но все же, нежно почесывая затылок Ханиэль, попыталась объяснить ситуацию как можно ближе к истине.

– Кто станет приходить в школу, чтобы увидеть ребенка, который ему не нравится?

– Но… Сталший блатик стлашный…

– И этот страшный старший братик так хорошо поговорил с учителем. Он ни разу не обнажил свой меч, не приказывал своей собачке кусаться, а сказал: «Пожалуйста, позаботьтесь о моей Ханиэль, леди Мэллоу». Вот какие слова он произнес.

– …

И все-таки я, похоже, зашла слишком далеко.

Красные глазки, в которых впервые появился блеск недоверия к матери, пристально вглядывались в мое лицо. Но они были так похожи на глаза того мужчины, что мне казалось, будто я держу в своих объятиях не ее, а Ласида.

– Хочешь попробовать встретиться со своим старшим братом?

– Со… со сталшим блатиком? С блатиком-импелатолом?

– Да. Ты можешь пойти с мамой и посмотреть, действительно ли ему не нравится Ханиэль или нет.

Мой мягкий уговаривающий тон звучал соблазнительно, как голос ведьмы. Услышав мою попытку обмануть ребенка, Селлена цокнула языком, словно говоря, что осуждает мой поступок.

«Эй, если не собираешься помогать, то можешь просто уйти».

Я вытянула ногу, чтобы пнуть ее, и принялась моргать глазами так невинно, как только могла. Терзаемая противоречиями Ханиэль терла клюв или крутилась на месте.

– Если ты не хочешь идти, то не нужно. Мама встретится с твоим старшим братиком и скажет ему, что ты пока не можешь с ним увидеться.

– Мама пойдет к сталшему блатику? Только мама?

Когда я попросила Ханиэль пойти со мной, она колебалась. Но стоило только мне сказать, что я пойду одна, как она задрожала от ужаса. Что могло ее так встревожить? Я снова попыталась успокоить малышку, но понять изменчивое сердце трехлетнего ребенка было слишком сложно.

– Если ты встретишься со своим старшим братом, то все узнаешь.

– Все?

– Ну, конечно, не все, но постепенно ты поймешь многое.

И когда мы подошли к дому, сомнения и тревоги Ханиэль все еще не разрешились. Она улыбалась, видя кончики ленты, которую я повязала ей на макушку, а затем нюхала вяленую рыбку, полученную от леди Мэллоу, но когда ее взгляд падал на дворец за озером, начинала спотыкаться, словно была больна.

«Это не то, к чему я могу ее принудить».

Пока мы с Селленой сидели перед дверью, ожидая минуты, когда маленькая принцесса примет решение, солнце уже начало клониться к западу. Но если для того, чтобы дождаться, пока Ханиэль решится на столь трудный шаг, потребуется не спать всю ночь напролет, то я была готова к этому. Что тут сложного? Ведь все, что у меня осталось, – это время и моя привязанность к малышке.

– Мама.

– Да-да. Ты подумала о том, что я сказала?

Я поднесла ухо к клювику Ханиэль и сделала вид, чтобы не было видно, как долго я томилась от ожидания, и уже автоматически начала улыбаться ее шепоту, как вдруг мне пришлось резко замереть.