Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 114 – Элис Кова

Вот слово, которое мне нужно.

– Соло’ко… – выпеваю я, вкладывая магию, и копье Ильрита начинает светиться еще ярче.

Мы продолжаем спускаться, и петь становится все легче. Я открываю и закрываю рот, изображая вдох – как будто до сих пор способна дышать, и нас окружает сейчас воздух, а не бескрайняя толща воды, и пою я с помощью легких, а не посредством запечатленной на коже магии. Впрочем, я даже не ощущаю, как она движется по телу, да и самого тела практически не чувствую.

Проходящие через меня слова древних, как и свет Острия Рассвета, забирают все больше воспоминаний, оставляя в прошлом пробелы. Такова цена нашей безопасности, оплата за то, чтобы рассеять кажущийся непроницаемым мрак.

Волны света из копья Ильрита пробиваются сквозь тьму и сгустки гнили, и те отступают, издавая шипящие звуки – будто вода капает на раскаленное железо, вскипает пузырями и мгновенно высыхает. Издалека, вторя им, доносятся чьи-то крики.

Наконец герцог постепенно замедляет ход. Я распахиваю глаза – даже не помню, когда успела закрыть. Похоже, духи пока от нас отстали.

Свет копья выхватывает из темноты нечто отличное от воды и гнили. Здесь, глубоко под поверхностью моря, находится кольцо каменных колонн, окружающих вымощенный круг, в центре которого установлена пустая чаша. Неровное морское дно вокруг сооружения напоминает застывшие волны из песка и камня.

Нет… не волны. И нет здесь ни песка, ни камня. Это корни. Окаменевшие гигантские корни, покрытые темно-красной гнилью, которая сочится из трещин, похожих на гноящиеся раны.

Массивные, будто корабли, они пронизывают скалистые утесы, которые спускаются на дно глубокой долины, и обвивают одинокий каменный оазис, будто стараясь его поддержать. Или поглотить.

Должно быть, это корни Древа жизни, мертвые и гниющие в своей водной могиле.

Ильрит спускается все ниже, направляясь прямиком к кругу колонн, но вместо того, чтобы заплыть в сводчатый грот наверху, устремляется вниз, вдоль корней. Подавляя почти неодолимое желание к ним прикоснуться, теснее прижимаюсь к Ильриту. Проплыв под одной из арок каменного круга, он держит путь прямо к чаше, расположенной в центре подземного алтаря.

Вблизи она выглядит намного больше. При желании я бы вполне могла свернуться в ней калачиком. Но я по-прежнему цепляюсь за герцога. Ильрит погружает в большое чашеобразное сооружение наконечник копья, и я замечаю прилипшие к его коже пятна гнили, походящие на брызги крови. С кончика копья срываются призрачные ленты, которые, постепенно разматываясь, превращаются в покрытые листьями лозы, вырастающие со дна чаши. Они тянутся вверх с невероятной скоростью и вскоре вздымаются над краями, распускаются и сплетаются друг с другом, образуя в центре небольшое молодое деревце. Ильрита окутывает сияние, и красные пятна испаряются с его кожи, как роса под лучами утреннего солнца. Моего тела гниль даже не коснулась.

– Теперь здесь безопасно. Можешь расслабиться. – Он отплывает от каменной чаши и прислоняет копье к пьедесталу, на котором она стоит.

Пропев последнюю ноту, медленно разжимаю пальцы. Слегка отталкиваюсь от Ильрита и скольжу в сторону, рассматривая нависшую над нами пустоту. Свет призрачного дерева отвоевал небольшой кружок у темноты, но за его пределами практически ничего не видно. Если бы во время спуска я не заметила скалистые утесы по обе стороны от нас, то даже не поняла бы, что мы находимся на дне огромной впадины, да и вообще ничего не сумела бы сказать об этом месте.