Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 248 – Элис Кова

– Нет, – уже увереннее повторяю я. – Это не последние для нас мгновения. Но я все равно стану твоей.

Я желаю Ильрита с такой силой, что это возбуждает и пугает одновременно. Во мне нарастают страсть и отчаяние, прогоняя все колебания и сожаления; по венам струится пламя, угрожающее поглотить меня целиком. И как бы близко я к нему ни находилась, как бы ни сжимала в объятиях, этого все равно недостаточно.

Ильрит стискивает мою талию, посылая по телу волны возбуждения. У меня перехватывает дыхание. Кажется, его слишком много и чересчур много меня, и все же крайне недостаточно нас. Все, чего мне хочется, – стереть любое расстояние между нами и раствориться в обжигающем кожу пламени и сладостных вздохах.

Ильрит подтягивает меня вперед, к краю корня. Инстинктивно обвиваю ногами его бедра и выгибаюсь назад, скользя ладонями по его плечам.

И тут он начинает двигаться, воспламеняя меня еще сильнее.

Прижимаюсь лбом к его лбу, и весь мир сужается единственно до него. Я вижу лишь Ильрита; ощущаю только его тело. Не существует ничего, кроме глубоких, рокочущих стонов, рвущихся из его груди и находящих отклик в моей. Мы становимся единым целым, сливаемся в невообразимо сложной гармонии, где нет места никому, кроме нас двоих.

Не отрывая от меня взгляда, Ильрит немного сдвигается и, сжав обе мои руки, заводит мне за голову. Я обхватываю пальцами нависающий надо мной корень.

– Готовься, – рычит он мне на ухо, фиксируя ладонями мои бедра.

Хрипло дыша, Ильрит слегка прикусывает мне кожу на шее, потом проводит по ней языком, будто пытаясь слизать нарисованные на мне узоры. Он ведет себя как дикий зверь, и я полностью отдаюсь этому безумию. Плевать на все синяки и животные звуки. Сейчас меня волнует только сирен, который дарит мне истинное наслаждение.

«Сломай меня», – хочется попросить, но с губ слетает лишь стон. Хотя, наверное, он слышит.

Быстрая, внезапная кульминация лишает нас остатков дыхания. Ильрит падает на меня, снова прижимаясь лбом к моему лбу, и мы судорожно ловим губами воздух. Наконец, разжав пальцы, я скольжу по его разрисованной груди. Обхватив мое лицо ладонями, Ильрит вновь и вновь целует меня, нежно, но в то же время страстно; удовлетворенный, но еще не полностью утоливший голод.

– Я мог бы обладать тобой тысячу раз, и этого все равно будет мало, – тихо выдыхает он.

– Ночь только начинается, – напоминаю я, растягивая губы в шаловливой улыбке.

Еще совсем рано, солнце даже не поднялось над горизонтом. Впрочем, из нашего гнездышка в корнях вряд ли можно увидеть восход. Мы сидим рядом, лениво привалившись к корням, которые служили нам опорой последние несколько часов, и нежимся в объятиях друг друга. Ночью, решив не тратить время на поиски выхода из затруднительного положения, сулившие весьма неопределенные результаты, мы предпочли гарантированно насладиться физической близостью, но теперь нам еще предстоит найти способ сбежать.

– Боишься? – шепчет Ильрит, скользя кончиками пальцев по моей руке, лежащей поперек его тела.

– Не очень, – признаюсь я. – А ты?

– Если честно, немного, – тихо усмехается он. – Хотел бы я обладать твоей стальной волей.

– Она у тебя есть. Ты ведь даже побывал в Бездне. Предстал перед древним богом и выбрался оттуда живым. Что могут сделать с нами простые смертные? Чего нам бояться, когда мы обладаем силой гимнов древних?