Онлайн книга «Танец с Принцем Фейри»
|
Я едва ли обращаю на них внимание, слишком сосредоточившись на музыке. Сейчас звучит веселая джига. По сцене прыгает мужчина с флейтой, своими причудливыми движениями поощряя танцующих пуститься в пляс. В жизни мне довелось увидеть всего одно представление… Уступив моим бесконечным мольбам, на один из последних приемов «Торговой компании Эпплгейта» отец пригласил группу бродячих музыкантов. Прием как раз пришелся на мой день рождения, и отец не смог мне отказать, даже несмотря на то, что после смерти матери музыка как «слишком болезненная» стала у нас под запретом. Репертуар на тот вечер выбирала Джойс, поэтому мы слушали какие-то скучные инструментальные мелодии в исполнении музыкантов, по возрасту вдвое превосходящих отца. Не дай боги, чтобы мы хоть раз по-настоящему повеселились на одном из приемов. В противном случае наше поместье походило бы на здешний зал, и музыка там играла бы соответствующая. Я пытаюсь представить эту картину, и перед мысленным взором предстает комичный образ Джойс, которая хватается за голову оттого, что гости топают по ее смехотворно дорогим коврам. Улыбнувшись, я начинаю постукивать ногой в такт музыке, скольжу взглядом по крутящемуся мужчине с флейтой и вдруг замечаю справа на сцене целую гору инструментов. К ним прислонена лютня. Даже отсюда заметно, что она вовсе не такая роскошная, как та, что досталась мне от матери, но все струны на месте, и я почти не сомневаюсь, что лютня настроена. – Что это? – спрашиваю у Рафа, указав на инструменты. – Инструменты для исполнителей, – пожимает он плечами. – Я вижу, как посетители подходят и берут их всякий раз, как в таверне становится тихо. Ведь тихая таверна – это грустная таверна, – говорит он, как будто повторяя чьи-то слова. Наверное, я его неправильно понимаю. – То есть играть может любой желающий? – Наверное, – вновь пожимает плечами Раф. Интересно, он действительно говорит правду или просто излагает мне свое понимание ситуации. – Никогда не видел, чтобы у кого-то из-за игры на сцене были неприятности. Постойте, вы хотите играть? – Нет-нет… я не слишком хороший музыкант, – произношу я, а сама уже разминаю костяшки пальцев, страстно желая с помощью музыки, заключенной в струнах лютни, привести в гармонию мелодию флейты. – Эх, скорее всего вы правы. – Что? – Я бросаю взгляд на Рафа, слыша в этом простом слове отзвуки голосов Джойс и Хелены. – Ну, вы человек. – Он понижает голос. – И не сможете играть настолько хорошо, чтобы не отстать от фейри. Наверное, вас просто поражает мастерство наших бардов. Да, поражает, но это вовсе не значит, что я не способна с ними соперничать. Вполне возможно… «Прекрати этот шум!» «Мама, она опять играет на этой штуке!» «Если ты еще раз возьмешь в руки лютню, я разрублю ее пополам. Или тебя». На мрачный миг голоса Хелены и Джойс заглушают льющуюся со сцены музыку. Я смотрю на беззвучные инструменты, придавленная тяжестью всех брошенных мне когда-то фраз. Джойс и Хелена вечно давили на меня, заставляя чувствовать себя ничтожной. А я никогда не находила в себе сил им противостоять. Никогда… Я вспоминаю, как Лаура виском прижимается к моему колену, поднимает ко мне лицо и произносит одними губами: «Еще одну песню перед сном». – Нет, – шепчу я. – Что нет? – в замешательстве переспрашивает Раф. |