Книга Танец с Принцем Фейри, страница 77 – Элис Кова

Его смятение вполне понятно. Ведь он не видел, как меня продали замуж в обмен на целое состояние. Не слышал, как я клялась больше никогда не позволять ни Джойс с Хеленой, ни кому-либо еще загонять меня в угол, заставлять чувствовать себя ничтожной, превращать в инструмент вместо полноценного человека.

– Ты ошибаешься, – поясняю я, не сводя с него пристального взгляда. – Я от них не отстану. И докажу тебе это.

– Что… подождите!

Однако я уже пересекаю танцевальную площадку и устремляюсь к сцене. Мужчина с флейтой, чью голову венчают козлиные рога, кивает мне, я отвечаю на его жест, и он отступает в сторону. Это почти похоже на разрешение.

За спиной грохочет топот ног танцоров, бой барабана отдается глубоко у меня внутри. И на короткую восхитительную минуту музыка заглушает все слова, когда-либо сказанные мне Джойс или Хеленой. Поднявшись на сцену, я направляюсь прямиком к лютне и перекидываю через плечи ремень.

– Привет, друг, – шепчу я, слегка перебирая струны пальцами, достаточно тихо, чтобы никто, кроме меня, не услышал. Как я и подозревала, инструмент в полном порядке. – Ну что, давай?

Повернувшись, я делаю шаг вперед и погружаюсь в мелодию. Пальцы сами собой порхают по струнам, я постукиваю ногой в такт. Остальные музыканты бросают на меня взволнованные взгляды и ободряюще улыбаются. Они кивают мне, и я киваю в ответ.

Теперь мы играем квартетом, и музыка становится богаче, глубже. Я встречаюсь глазами со скрипачкой, татуировки на бритой голове которой напоминают отметины на коже Шей и Джайлса. Она улыбается мне и кивает. Я отвечаю тем же.

Мы общаемся друг с другом не словами, не мыслями и даже не жестами. Все сообщения скрыты в исполняемой нами музыке. В мелодию вплетены маленькие указатели, говорящие: «Если я сыграю так, то тебе нужно играть вот так». И вместе мы сплетаем музыкальный узор, созданный именно здесь и сейчас, подобного которому больше никто и никогда не услышит.

Мы превращаем эмоции в песню.

И когда мелодия меняется, у меня по шее вовсю струится пот. Скрипачка вырывается вперед, вознося музыку до крещендо, требуя всеобщего внимания. Остальные из нас на время приглушают звучание, и когда скрипка резко срывается вниз, мы начинаем играть новую песню.

«А я ведь ее знаю», – вдруг понимаю я.

Все в таверне издают ликующие возгласы и присоединяются к нам, исполняя припев:

Мои руки в буквальном смысле летают над лютней. Между припевами и куплетами есть лишь короткие паузы, всего в несколько нот. Именно поэтому мне всегда нравилась эта песня. Играть ее непросто, а петь – еще сложнее.

Вновь ликующий возглас. И второй припев.

Пальцы порхают по струнам. А я вдруг понимаю, что не знаю продолжения песни. Я бросаю взгляд на барабанщика. Он смотрит на меня. Как и скрипачка с флейтистом. Они явно чего-то ждут.