Книга Рассвет с Рыцарем-Волком, страница 64 – Элис Кова

— Ты… отказались от возможности иметь детей? — Я ничего не могу с собой поделать: мой взгляд падает на его пах.

Он фыркает.

— Все на своих местах. — Его легкий смешок над моей дерзостью не отражается в его глазах. — Сделка была более магической, когда я присягнул ему и стал его рыцарем.

— Я… понимаю. — Жестокая цена, если такие вещи были в числе его приоритетов. Я не могу заставить себя спросить Эвандера, хочет ли он детей. Эта боль может оказаться слишком сильной.

Выражение его лица снова становится серьезным.

— Не то чтобы я был бы достойным отцом или мужем в любом случае.

— Почему ты так думаешь? — Моя грудь слегка сжалась от его слов. Я ничего не могу с собой поделать. Слова, которые он произносит, наполнены такой болью и потрясением.

— Я нехороший человек, Фаэлин. Все, кого я люблю, в итоге страдают. Для меня это милость — не беспокоиться о таких вещах.

— Милость для тебя или то, что ты воспринимаешь как милость для других? — Я делаю небольшой шаг вперед, наклоняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— И то, и другое. — Он снова поворачивается ко мне лицом и встречает мой взгляд. Впервые он выглядит искренне. Эвандер не прячется за гневом или грубостью. Впервые… мне кажется, я по-настоящему вижу того, кто скрывается за его колючим поведением. — Я не заслуживаю этого сладкого, почти священного прикосновения влюбленной женщины. Больше нет. — Его голос слегка понижается, когда он говорит. Эвандер смотрит на меня так, словно просит у меня прощения. Как будто я могу быть доверенным лицом каждой женщины, которую он когда-либо обидел, каждой живой женщины.

— Эвандер, я… — Я не успеваю закончить.

Вдалеке по склону холма бежит группа волков, штук десять. Они мчатся обратно в лагерь. У каждого из них из пасти свисает зверь. Когда они приближаются, я могу различить лису и двух зайцев.

— Ужин. — Эвандер возвращается в лагерь, доверяя мне следовать за ним.

Я так и делаю, и мы оставляем разговоры за спиной.

Все собираются в центре лагеря, где разведен большой костер. Пламя горит в центре скопления мелких камней, которые никоим образом не смогли бы помешать огню разгораться… если бы это было естественно. Однако этот костер не является естественным. Как и в костре на пляже, в нем нет никакой основы, просто огонь.

Меня одолевает смутное чувство знакомости, хотя я не вижу в ревущем огне пары золотых глаз. Это чувство, будто смотришь на что-то, что уже встречала раньше, хотя оно отличается от всего, на что когда-либо обращала внимание. Слегка прищурившись, я медленно останавливаюсь чуть поодаль от огня, пытаясь понять, что это за ощущение, прежде чем приблизиться. Ощущения яснее, чем на пляже, их легче разобрать.

— Это дух, — подтверждает мои подозрения Эвандер. — Его зовут Девлан. Он огненный дух, такой же, как твой Фолост.

— Но гораздо больше.

— Есть много видов огня и духов. — Он делает шаг вперед, чтобы подойти к пламени со сбором.

Я ловлю его за запястье, и во мне просыпается ясность.

— Этот дух — тот самый, которого ты использовал, чтобы поджечь мои барьеры и сжечь мой дом?

Глаза Эвандера слегка расширяются, но быстро сужаются, и он снова нахмуривает брови. Его выражение граничит с отвращением. Даже ненавистью. Моя хватка ослабевает.

— Я же сказал, что я нехороший человек. — Он слегка наклоняется вперед. — Не удивляйся, когда тебе предъявят доказательства этого.