Книга Латте для одержимого раба, страница 4 – Ева Смаил

Лишь в последние годы, когда у меня отняли руки, я начал замечать за собой аномалии. Ощущал, что медленно, но верно сходил с ума. Еще немного и люди бы добились своего. Я стал бы бесполезен не только в физическом плане, но и в умственном. Это бы действительно стало настоящим куском мяса без малейших мыслей. Родственниками Этого бы были курочка во фритюре, свинина по разломски и бегемот в кляре. Интересно, а как бы приготовили Это…? Моей драгоценной истинной бы понравился мой вкус…?

* * *

Я стояла на пышном ковре, тканом из волшебных нитей, в центре просторного кабинета ректора. Воздух был наполнен ароматом старых книг и магии. Вокруг меня были впечатляющие полки с фолиантами, что поднимались до самого потолка, украшенного магическими символами.

Ректор, мудрый и седовласый, сидел за массивным дубовым столом, украшенным сложной резьбой. Рядом, в тени, будто жулик, стоял некто, считающий себя профессором высшей математики. Мужчина средних лет, который выглядел подозрительно умным и очень располагающим к себе.

— Латте, — начал ректор, его голос звучал обманчиво тепло, но в нем чувствовалась скрытая строгость. После беглого просмотра документов, он отложил их в сторону. Старик посмотрел мне в глаза пронзительным взглядом, в котором чувствовался опыт прожитых лет.

— Твои успехи в изучении ноосферы и твой интеллект вызывают восхищение. Далеко не каждый осмелится окончить школу на 3 года раньше. И не просто школу, а гимназию с углубленным изучением точных наук. Красный диплом бакалавра, безупречные оценки, примерное поведение. Ты не раз показывала себя с лучшей стороны. Твое намерение стать ученым достойно восхищения и похвалы, а столь сильная целеустремленность поражает.

— Спасибо, — я стояла ровно, вслушиваясь в каждое его слово. Мои глаза, холодные и сосредоточенные, отражали высокий интеллект, но не выдавали эмоций. Мой ум был острым и аналитическим, поэтому меня сразу же насторожила данная ситуация.

В голове прокручивалось тысяча мыслей, но как бы не искала, не смогла найти где же могла совершить ошибку. А еще мне просто не давали покоя нарисованные на щеке ректора мужские гениталии.

Вот стою и размышляю, это я странная, он, или мода настолько продвинулась и стала настолько смелой, что даже мне стыдно на это смотреть.

— Однако, — продолжил ректор, и его голос стал более строгим. Он сцепил руки в замок. — Иногда, такие люди в стремлении получить желаемое могут перейти черту. Идти по головам, преступить законы и правила в стремлении достигнуть своей цели любыми возможными средствами. Как и ты. 18 лет, еще молоко на губах не обсохло, а личность до конца не сформировалась. Все может измениться. Поэтому, сегодня, я стану для тебя учителем. Не просто учителем, а учителем жизни. Ты должна запомнить этот урок.

Меня всегда раздражала эта черта в людях. Все эти прелюдии, намеки, хождения вокруг да около, пустые похвалы, литье воды. Предпочитаю говорить прямо, четко и по делу. Видимо, поэтому у меня и нет друзей.

— В чем я ошиблась? — слегка нахмурилась, совершенно не понимая, о чем он говорит.

— Ты ошиблась в том, что в попытке стать ученым дошла до плагиата. На данный момент, твоя выходка обошлась тебе всего лишь исключением из университета. Но ведь, могло быть и хуже. Это могло быть записано в твое личное дело. Тогда бы ты не стала ученым. В худшем случае, мы могли бы обратиться в полицию.