Онлайн книга «Дикая орхидея прерий»
|
Хотя и спала я крепко, но встала вовремя, есть у меня такая особенность, проснуться практически, когда наметила. Не минута в минуту, как Штирлиц, но близко к этому. Торопливо умывшись, надела лёгкое ситцевое платье и пошла в направлении кухни. Там уже растапливал печь муж Розиты. Чистый фартук и косынка висели на гвоздике. Нацепив все это, прошла с короткой ревизией что приготовить на завтрак. Итак, планируется молочная каша, сырники со сметаной, клубничный джем. Сырная нарезка, есть отварная говядина, сейчас я ее малость подбодрю, чтобы съедобной стала. Тут как раз какой-то мужик принес аж четыре ведра молока. Отлично, соберём сметану, собьём масло. Достала мясо из ледника, натерла кусок солью, специями (были они таки!), завернула в мокрую салфетку. Пусть лежит пока, пропитывается. Я заканчивала жарить целую гору сырников, когда в кухню заглянула озабоченная Катаржина. Одета она была в темное платье, приличествующее вдове, освещаемое только белым кружевным воротничком и такими же манжетами. На шее тонкая золотая цепочка, на поясе висит связка ключей. Прическа - волосок к волоску. Вот умеют же некоторые при минимуме хороших вещей выглядеть дорого! Катаржина как раз к таким людям относилась. - Елена, завтрак уже готов? Пора подавать, я помогу. Надо бы тележку такую заказать, какую нам отец делал... - Да-да, все готово, вот кастрюлька с какао для Джейми и Майки, хозяину кофе кофейник сварила. Нарезки пока на досках разделочных, очень уж тарелки здесь страшные. - Да, это верно. Но я нашла выход. Снимай фартук, ты не кухарка, ты моя дочь. Пойдем завтракать, посуду потом и Розита помоет. И мы вошли с подносами в столовую. От удивления я и сама чуть не упала. На столе - накрахмаленная белоснежная скатерть, дорогая фарфоровая посуда, в маленьких салфетницах - накрахмаленные до хруста салфетки. Все это было мне знакомо из воспоминаний Елены. Мать распотрошили свои сундуки. Но... скатерть, красивая посуда, подхваченная лентами тюль на окнах, букетик осенних цветов в вазочке - все это создавало уют в ранее пустой и безликой комнате. Пока никого нет, мы торопливо перекладывали нарезки на блюда, сырники тоже. Сметану и джем переливали в креманки, кашу из кастрюли в тарелки для каждого, какао из ковшичка с ручкой по чашкам для детей, кофе нальют каждый сам себе. Вспомнив про молоко и сахар для кофе, метнулась на кухню, заодно и грязную посуду унесла. Розита и ее муж завтракали, видимо, они всегда ели на кухне. Розита ничего мне сказала, а вот ее супруг невнятно прошамкал с набитым ртом, что очень вкусно. Розита набычилась, но молочные усы то ли от каши, то ли от сметаны над верхней губой вдобавок к ее природным усикам смотрелись очень забавно. Я велела отдать остатки от нашего завтрака на общую кухню, взяла молоко и сахар и ушла обратно в столовую. Там как раз начали собираться хозяин, его гость и наша семья. Меня чуть не пробил громкий смех, когда дон Луис застыл в дверях столовой. Было полное ощущение, что он сейчас выйдет и вновь зайдет, чтобы проверить не ошибся ли он домом и это его собственная столовая. Только мощный толчок в спину от Джеральда заставил его вылететь из дверей вперёд, на середину комнаты. Мы воспитанно встали и пожелали доброго утра. Дон Луис растерянно сел на свое место хозяина и уставился на тарелки с едой. Джеральд же долго не медлил, сел, придвинул тарелку с кашей и хоп! щелк! Тарелка уже пустая, теперь он накладывает себе сырники, щедро сдабривая их сметаной и джемом, вот уже в чашку льется ароматный кофе. Хозяин ел осторожно, то ли боялся, что это муляж и все несъедобно, то ли просто не знал, как себя вести в такой "благородной" обстановке. Катаржина отправила наевшихся мальчишек из-за стола, что-то тихо прошептала Майклу, наверное, просила пока присмотреть за братом. Потом непринужденно поинтересовалась у мужчин, понравился ли им завтрак? Дон Луис по-прежнему пришибленно молчал, а Джеральд рассыпался в похвалах мне и Катаржине, ей за то, что за такое короткое время успела навести порядок в столовой, как он сказал: |