Книга Дикая орхидея прерий, страница 14 – Ольга Шах

Сомнительность Луизиане придавало население, на девяносто процентов состоящее из французов и находящееся в оппозиции к американскому меньшинству. Они были безукоризненно вежливы и только. Вся жизнь у них протекала внутри своего сообщества, они женились, выходили замуж, вели дела только с французами. Лавки и прочие заведения американцев пустовали, местные обходили их стороной. И даже тростник с их плантаций покупали сахарозаводчики из других штатов. Вот такая ситуация была в южном штате.

Техас же, всегда славящийся вольницей, ковбойском краем, стрелковыми поединками ковбоев, тоже преподнес сюрприз. Там появилась то ли девушка, то ли молодая женщина, которая хорошо стреляла и вызывала стрелков на поединок за деньги. При этом никого не убивала, но особо ярых стрелков калечила, стреляя им в револьвер. Кровь, раны, переломы пальцев, как стрелки они больше никуда не годились. И никто не знал, откуда она появляется и куда потом исчезает. Даже лица не могли описать, потому как она носила маску или закрывала лицо платком. Устраивали даже ловушки на нее, но чаще всего в них попадали сами же охотники. Была известна только ее кличка или прозвище: "Орхидея". Джеральд плюнул на землю и пробурчал, что это дикая орхидея. И вот теперь ему предстояло вначале избавиться от этой проблемы, а уж потом ехать принимать под свою руку штат Луизиана и приводить его к общеамериканскому праву. В общем, не было печали черти накачали.

Но все это будет потом, а пока посмотрим, как идут дела у Елены.

Розита было попробовала пожаловаться хозяину насчёт моих распоряжений по огороду, но дон Луис буркнул, что мне видней, раз я продуктами заведую. Да и вообще, кто его знает, как там на востоке устроено. Главное, вкусно. Катаржина тоже выполнила свое обещание привела парнишку лет семнадцати-восемнадцати. Его звали самым распространенным именем среди испанцев - Хуан. Его отец был ковбоем и погиб, когда стадо ломанулось на зов дикого самца. Просто смяли его лошадь и его. Мать Хуана, плача, упросила сына не ходить работать на пастбище и он, подростком, дал слово. И я учила его всему, что знала. Огород мы освободили, овощи убрали на хранение, работники из конюшни засыпали его перегноем и теперь, что-то бурча, Гонсальво перекапывал там землю. Розита, если не была занята уборкой и мытьём посуды, сидела рядом и жалела его. Мне было по фигу на их жалость и недовольство, у меня и другой работы хватало. Надо было переработать все те овощи, которые плохо хранятся перцы, помидоры, баклажаны, кабачки и мы с Хуаном с утра до вечера резали, крошили, протирали овощи. А потом тушили, жарили, кипятили... И получалось у нас лечо, томатный соус, разные виды икры и прочее, прочее. А тут ещё Катаржина, попробовав плавленый и творожный сыр, топленое масло, решила, что на этом тоже можно делать деньги и это надо продавать. На местном рынке в ближайшем городке продавалось только мясо, а тут такая диковинка! Луис только консервирование не дал продавать, сказал, что сам съест, а молочное всегда можно повторить. И опять мы с Хуаном пахали, как две рабыни Изауры на плантации. Наконец, вскорости и отправились дон Луис с Катаржиной в город. Маман ехала в коляске, под зонтиком кружевным, дон Луис верхом, а Майкл на телеге со всем, что предназначено к продаже. Ехать до местного городка часа два. Вечером, когда они вернулись, Майкл рассказывал: