Книга Одинокая душа призрачного счастья. Том1, страница 96 – Оксана Говоркова

— Ты зря беспокоишься, — сохраняя хладнокровие, вступила Изабель, следя за игрой мышц на его теле. — Ну, что может случиться с девушкой в родительском доме?

Не торопясь, она раскрыла шкаф и, достав оттуда рубашку, услужливо развернула перед суетящимся Ноа. Тот повернулся спиной, и его руки ловко скользнули в рукава. Женщина накинула одежду на плечи и медленно провела ладонями по широкой спине, разглаживая несуществующие складки на ткани, затем зашла спереди и повязала на шее легкий платок, как бы невзначай, касаясь пальцами кожи инквизитора.

— Не знаю! — воскликнул он, не замечая попыток Изабель тактильным способом привлечь внимание. — Но думаю, будет лучше, если я потороплюсь. Отправлюсь туда порталом!

— Ты не можешь так рисковать! — не унималась вампирша. Ей не хотелось отпускать от себя Ноа, но она не знала, как его остановить. — Тебя могут увидеть!

— Плевать, если это касается безопасности Эвелин! Я пожертвую всем ради нее…! Чарли, ты идешь со мной.

Инквизитор встал в центре комнаты и резким движением создал портал, даже не пытаясь скрыть беспокойство. Оборотень осел на пол волком, и они вдвоем, оставив Изабель с досадой покусывать губы, шагнули в пространственный разрыв.

Переход не занял много времени, и уже спустя пару минут, Ноа постучал в двери имения графа Герберта. Седовласый слуга, почтенного возраста, низко поклонился и, проводив визитера в приемную, громко объявил, обращаясь в пустоту многочисленных комнат:

— Господин Королевский Инквизитор!

В доме стояла напряженная тишина, словно все вымерло, но вскоре послышались шаги, и появился хозяин дома. Он был бледен.

— Граф Герберт, — поприветствовал его Ноа, слегка склонив голову.

— Мое почтение, милорд, — отрешенно произнес отец Эвелин и покосился на волка, мирно расположившегося у ног инквизитора.

Бывший генерал, проследив за его взглядом, поспешил объяснить:

— Не волнуйтесь, это служебный пес. Он не кусается… без особой надобности.

Довольствовавшись объяснением, Герберт поднял глаза на гостя. Он пытался быть вежливым, хотя это давалось ему с трудом.

— Позвольте узнать, что привело вас сюда? — поинтересовался граф, заметно нервничая.

— Могу я увидеть вашу дочь? — без всяких вступлений, требуемых этикетом, спросил инквизитор, ему не терпелось поскорее убедиться в том, что Эвелин в порядке.

Герберт не спешил отвечать. Он стоял с поникшими плечами, опустив глаза в пол. Его лицо, казалось, стало еще бледнее.

— Где. Ваша. Дочь? — повторил свой вопрос Ноа, выделяя каждое слово. Он уже не сомневался, что случилась беда, но ему нужна была хоть какая-то информация.

— Ее жених, баронет Баратеон, забрал нашу девочку… — наконец, выдавил из себя, убитый горем отец.

— Что значит: забрал? Как вы смогли допустить такое? Девушка не может жить в доме мужчины, даже, если это ее жених!

— Это вы во всем виноваты! — в комнату вбежала заплаканная графиня. Волк напрягся и, оскалив клыки, чуть слышно зарычал, но женщина не обратила на него никакого внимания. Набросившись на гостя и тыкая пальцем в его грудь, она продолжала истерично кричать: — Вы погубили нашу дочь, удерживая в своем доме! И вы ответите за…

— Уймись, — негромко, но твердо приказал граф. Жена его тут же умолкла на полуслове, а после разрыдалась, закрыв руками покрасневшее лицо. — Я пытался донести до Ориса, — продолжил Герберт, обращаясь к Ноа, — что он поступает неправильно. Сначала нужно объявить о помолвке, сыграть свадьбу и все такое… Но он и слушать не стал, заявив, что репутация Эвелин и без того подпорчена… Баронет сказал, раз его невеста уже жила в доме постороннего мужчины, то не достойна никаких церемоний, и мы должны быть благодарны за то, что он принимает ее… опозоренной… Мне нечем было крыть такого рода аргументы…