Онлайн книга «Интурист в России»
|
Парень толково объяснил, почему стенки пещер, вырубленных в меловых столбах, гладкие и чистые — оказывается, это реставраторы постарались соскоблить с них все следы несанкционированного пребывания разного туристического и иного люда. Потому что при советской власти и эта церковь, и монастырь неподалеку были упразднены. Богослужение в них не велось, а в зданиях монастыря располагались сначала госпиталь, а затем санаторий. Лишь Маяцкая крепость с городищем разочаровывали — вместо крепости посетителям показали ровный плоский холм размером в два с половиной акра, вокруг которого виднелись следы рва, а на городище не было вообще ничего. Народ, который здесь некогда обитал, гид называл хазарами и аланами. Он нисколько не стеснялся рассказывать о том, что и до русских здесь кто-то жил, строил крепости и вел свой особый образ жизни. Как и о том, что народ этот отсюда однажды исчез, чтобы больше здесь не появляться. Об этом будто бы поведали археологические находки. И еще: на склоне одной балки был обнаружен некрополь, то есть место, где хоронили умерших. — Ни в крепости, ни на городище — нигде на территории нет следов битвы или пожарища, — пояснил гид. — Они были просто внезапно покинуты. Официальные историки относят это событие к X веку, но это делает его еще более непонятным. Тем более непонятно, отчего яму, куда сбрасывали кости съеденных лошадей, официальная история помещает в века еще более отдаленные, прибавляя им несколько тысячелетий. То есть, получается, что кочевал по этим просторам некий народец, питавшийся лошадками, а потом неожиданно пропал и растворился в пространстве, ничего после себя не оставив кроме лошадиного кладбища? Если же привязать найденные костные останки к хазарам, то картина складывается более убедительной, ведь хазары известны как кочевники, чьей пищей были именно лошади. Получалось бы, что обитавшее здесь кочевое племя ежегодно возвращалось сюда каждое лето, а с наступлением холодов уходило. В общем, экскурсовод рассказал и показал много всего. Канадцы постигли, почему нельзя гулять по траве и надо ходить по тропам. Оказывается, с того момента, когда был организован музей-заказник Дивногорье, местные энтузиасты озаботились проблемой восстановления флоры и фауны дикой степи, и за 30 лет они уже многого добились. Но, если честно, гид мог особо и не распинаться: после подъема по лестнице на высоту десятиэтажного дома желания сходить с пешеходных троп ни у кого из туристов обычно не возникало. Даже если они были с приставкой «ин-». И у индейца тоже не возникло — что такое брести по разнотравью, раздвигая ступнями спутанные стебли, он еще не забыл. К концу дня ноги у всех гудели даже после маршрутов по проложенным тропинкам. Что не помешало девчонкам после ужина побежать на пляж. И мальчишкам тоже. Индеец не был двенадцатилетней девчонкой, и был утомлен он не столько от ходьбы, сколько от впечатлений. Пеший 15 километровый поход накануне вспоминался ему прогулкой по зоне отдыха. Во впечатлениях требовалось разобраться. Поэтому вместо погружения в воды местной речушки он предпочел вытянуться на диване своего номера и, прикрыв глаза, полежать в одиночестве, сравнивая свои ощущения. Что-то его царапало — какое-то несоответствие. Душу индейца грызло беспокойство — его многолетний опыт подсказывал, что в поездке сюда имелось нечто неестественное, отчего она казалась розыгрышем, постановкой. Ах да — гид! Он был слишком хорош, чтобы быть настоящим… |