Книга Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело, страница 134 – Даша Семенкова

– До тебя ведь не справились. Кто им мешал самим сообразить обеды давать? – возразил Василь. – И что значит "брошу"? Пришла, значит, всех тут очаровала, прикормила, а теперь на попятную?! Я сам себе должен сэндвичи что ли готовить? Ты это брось!

– Ладно уж, куда я без вас, – не сдержала улыбку. Повезло мне всё-таки, что в тот день его подвезла. – Кому тогда буду бургеры делать.

Тут он кстати вспомнил, что накануне к ним приехали гости, маги из столицы с официальным визитом. И уже отведали моей стряпни.

– Из столицы? Что же ты сразу не сказал?

В воображении замаячили такие перспективы, что захватило дух. Если сумею открыть точку в столице, все совсем по-другому будет! А столичные маги... Это тот самый шанс, который только в самых смелых фантазиях представляла.

– Вот, говорю. Сейчас они с нашим начальством заседают, а как закончат, точно пришлют заказ. Вот увидишь.

– Ой... Ну почему мне никто вчера не рассказал, – повторила я, бросая недоеденный бургер и срываясь с места.

Надо проверить, всего ли хватает, а если вдруг чего-то нет – попытаться раздобыть. И этот заказ я приготовлю сама. Чтобы знать – все сделано как надо, а если вдруг им не понравится, никого кроме себя не винить.

Этим вечером я припозднилась. Как-то слишком много получилось хлопот, и все они были приятными. Я возвращалась домой с ощущением той особой усталости, какая бывает только после завершения трудной работы. Когда уверена, что выполнила ее хорошо, на совесть, радуешься результату и гордишься собой.

Правда, к ужину опоздала. Есть хотелось – аж пустой желудок стенками внутри терся. К счастью, прислуга ужинает поздно, и у них наверняка что-то найдется и для меня. С этой мыслью я намеревалась сразу пройти в столовую, но в холле обнаружила Милоша. Он сидел вполоборота и смотрел на мой портрет. При этом так крепко задумался, что и не заметил, как я вошла.

– Дорогой, что же ты свет не включишь? Темновато, как следует не разглядишь, – сказала я, подходя к нему со спины.

– Я на него весь день любуюсь, успел рассмотреть, – не оборачиваясь, отозвался он. – Все-таки странно. Как по-разному видим мы людей. Разумеется, вышло очень похоже, и все-таки на картине ты какая-то другая.

Я села на противоположный край дивана, прямо между ним и портретом. Но он предпочел смотреть на портрет, а не на меня.

– Лучше, чем я есть? Так сам ведь обещал, что художник приукрасит.

– Он ничего не приукрасил, просто я вижу тебя иначе.

– И как же, интересно? Как бы ты меня нарисовал, если б умел?

Милош наконец перевел взгляд на меня с картины. Чуть склонил голову, внимательно рассматривая. Его лицо пришло в норму, от покраснений, отека и оспин не осталось следа. Только шрамы, но их сейчас не было видно.

– Точно не скучающей в саду. И не с улыбкой томной обольстительницы – боже мой, Лина, ты ему так улыбалась? Я бы нарисовал тебя на бегу, с выражением, будто что-то пытаешься в уме подсчитать, а у тебя как всегда не выходит. С половинкой пирожка в руке.

– Почему с половинкой?

– Вторую уже съела, – усмехнулся он. – Да, вовсе не так романтично, но... Это и была бы ты. Такая как есть. Ну или какой только я тебя вижу.

Разозлиться бы, но мы оба знали, что он прав. Такая и есть, постоянно куда-то тороплюсь и вечно в поисках, где бы что схомячить. Кстати, в последнем он сам виноват. Не устроил бы в доме голодный режим, не пришлось бы перехватывать на стороне...