Книга Последняя Хранительница, страница 52 – Полли Нария

– Это и вправду он! – подтверждает мои мысли Ласточка.

– Я не могу в это поверить!

Но наш диалог прерывает Лýна и подбежавший лекарь Витор. Они отпихивают меня и не сговариваясь начинают проверять тело на наличие повреждений.

– Он жив? – мой голос дрожит – сейчас я не в силах скрыть своих эмоций.

– Он дышит, – говорит лекарь.

– Но сильно обезвожен, – вторит ему беловолосая красавица. – Пару ожогов, но не смертельных. Несите его в каюту!

Хигс кивает, соглашаясь со словами девушки, и стоявшие рядом мужики подхватывают бессознательного парня, унося его.

Девушка спешит вдогонку за ними, но я ее останавливаю.

– Пожалуйста, не дай ему умереть!

Глаза Лýны смотрят мне прямо в душу, и сейчас я открыт перед ней как никогда.

– Я сделаю все, что возможно! – легко коснувшись моей руки, она быстро уходит в след за матросами.

Таким растерянным я никогда его не видела. Конечно, мы знакомы всего ничего, но я успела понять, что этот человек в большинстве случаев привык скрывать свои чувства. Но сейчас, он показал насколько он уязвим на самом деле.

Уже два дня мы посменно с Витором ухаживаем за мужчиной, но он так и не приходит в себя. Сейчас я сидела возле его кровати и стирала холодной тряпкой выступивший у него на лбу пот, в который раз рассматривая каждую черточку его лица.

Он красив. Я бы даже сказала, очень. У него светлые кудрявые волосы, цвета созревшей пшеницы, правильные черты лица и губы, насыщенного цвета, будто их только что долго целовали. Но эту красоту сложно назвать мужественной, скорее она присуща статуям, лик которых запечатлен в веках.

– Сокол, – произношу я прозвище мужчины, пробуя каждую букву на своем языке.

И вдруг его веки вздрогнули, и он открыл глаза.

– Я что, умер? – голос звучит хрипло, пересохший от долгого безмолвия.

– Нет, – я кидаюсь к кувшину с водой и подношу его мужчине. – Пейте! Но маленькими глотками.

Мужчина безропотно исполняет мое указание, делает пару глотков и все равно давится.

– Горло саднит, – откидываясь на подушку, тихо говорит он.

– Вы надышались дымом. Скоро все пройдет.

Он лежит, закрыв глаза, и мне начало казаться, что он снова уснул. Однако через пару минут они раскрылись, и он спросил:

– Когда я очнулся, вы ведь как–то меня назвали?

– Сокол…

– Это из–за моей татуировки? Или вы знали меня когда–то?

Меня озадачил этот вопрос.

– Нет, мы не знакомы. Ваше имя мне сообщили друзья.

Мужчина сощурил глаза и вопросительно на меня посмотрел, будто совершенно не понимая, о чем или о ком я говорю.

Резко распахнулась дверь – в проходе которой маячили три фигуры. Наш разговор прервался.

– Дружище! – воскликнул Фил.

– Ты очнулся! – радостная Ласточка подбежала к другу.

И только самым последним в каюту заходит Соловей. Он молчалив и снова закрыт от всех, в том числе и от меня. Словно грозовая туча, занимает все оставшееся пространство, и воздух вокруг как будто электризуется от надвигающейся грозы. Соловей, просивший спасти друга, сейчас не был похож на того, кто радуется хорошим новостям.

– Лýна, ты можешь оставить нас наедине? Нам есть о чем поговорить с Соколом.

В это время, услышав свое имя, другой мужчина резко приподнимается на локтях и угрожающе произносит:

–Что здесь происходит? Меня зовут Эйтан!

Я растеряно смотрю на них обоих, но Соловей кивает в сторону дверей, явно намекая, что этот разговор не для моих ушей.