Книга Хозяйка пиццерии, страница 74 – Оксана Гринберга

Еще через десять минут извозчик остановился возле солидного трехэтажного здания с колоннами, над входом которого красовалась вывеска, гласившая, что именно здесь находится «Первый Королевский Сберегательный Дом Энсгарда».

В холле банка пахло стабильностью и большими деньгами, но я вовсе не собиралась открывать счет или же класть деньги на депозит, что тотчас же предложил встретивший нас клерк. Вместо этого попросила показать нам помещение, где находятся сберегательные ячейки.

Длинная лестница привела нас в подвал, затем была тяжелая металлическая дверь, потом еще одна, от которой шли непонятные магические вибрации. Пусть я и научилась их улавливать, но до понимания, что они означали, мне было еще далеко.

– Здесь, – вежливо улыбнулся клерк. – Если что-то понадобится, можете смело меня звать.

Он ушел, а мы остались наедине с ячейкой номер двести сорок семь. Регина уставилась на нее жадными глазами, будто бы собиралась найти там сундук с сокровищами. Заявила, что она – старшая наследница, поэтому сейф открывать именно ей.

И я безропотно протянула ключ.

Замок щелкнул, Регина с торжественным видом достала черный железный ящик с крышкой и водрузила его на стол в центре комнаты.

– Я сегодня же прекращу эту вашу ерунду с пиццерией! – язвительно заявила мне. – Выкину всю вашу компанию из моего дома, потому что отец оставил мне много…

Тут она открыла крышку, и ее лицо изменилось. Регина неверяще уставилась на содержимое ящика, затем ее рот перекосился, и она зарыдала в голос.

Я тоже подошла и заглянула. Как и подозревала, внутри не было ни пачек с купюрами, ни слитков золота, ни россыпей бриллиантов. Вместо этого в ящике лежали папки с документами.

В первой я обнаружила долговые расписки. В трех других были аккуратно подшитые досье. Судя по всему, Иго Таррин собирал их на известных в Андалоре людей.

Я пробежала глазами по нескольким подшивкам: в них упоминались имена местной знати, чиновников, судей. В папках лежали копии договоров, судебные показания или даже листы с описанием проступков – все это было аккуратно и скрупулезно собрано и подшито.

Выходило, Иго Таррин собирал компромат, но не только на тех, кто ему задолжал. Все оказалось гораздо масштабнее.

– Что это такое? – растерянным голосом спросила у меня Беата, потому что Регина, забившись в угол, рыдала из-за постигшего ее разочарования.

Но мне совершенно не было ее жаль.

– Документы вашего отца, – сказала я Беате.

– Они… Как ты считаешь, они могут представлять хоть какую-то ценность?

Немного подумав, я кивнула.

– Думаю, эти бумаги очень ценные. Но есть одна загвоздка…

– Какая?

– Они все крайне опасны, поэтому распоряжаться с ними нужно с умом. А еще лучше – ничего не трогать.

Но вместо этого я вынула нужный мне лист, после чего сложила папки назад, в ящик. Отняв у Регины ключ, закрыла ячейку.

– Нужно уходить, – сказала сестрам. – Позже я придумаю, что со всем этим делать.

Домой мы вернулись на извозчике.

Идти пешком Регина категорически отказалась, да и я понимала, что она совершенно «нетранспортабельна». Почти всю дорогу Регина молчала, но, когда показались знакомые лавочки и розовый бок заведения Жоржетт, она вдруг расплакалась.

Мне стало совершенно ясно, что надо поговорить с ней по душам. Но сперва меня ждали более важные дела – нужно было как можно скорее решить вопрос с Бошеном.