Книга Новый мир для Элиз, страница 29 – Оксана Гринберга

Итак, владелец «Дохлой Лошади» — Кирк Андерсон.

Получил бар в наследство от отца, который умер три года назад после того, как в пустыне его укусил скорпион. Возможно, это был тот самый паук-мутант, который цапнул и меня, но подробностями произошедшего Кирк со мной не поделился.

До этого он беззаботно жил в столице на деньги, присылаемые отцом, так что, получив таверну по завещанию, особо ею не заинтересовался. Решил, что все будет идти как прежде. Но еще через год ему пришлось вернуться в Сирью, потому что нанятый им распорядитель вместе с бухгалтером окончательно проворовались.

В Сирье Кирк попытался продать «Дохлую Лошадь», но идея оказалась такой же дохлой, как и все попытки получить от таверны прибыль. Посетителей не прибавлялось, а после того, как неподалеку открыли свое производство кожевники, разбежались даже завсегдатаи.

Так он жил последние полтора года — едва сводил концы с концами. Работников в таверне осталось только двое, а Кирку самому пришлось встать за барную стойку.

И все это время он мечтал убраться из Сирьи и вернуться в столицу, но бросить «Дохлую Лошадь» не мог. Дело было не только в памяти об отце — другого дохода у него не имелось.

Кстати, Кирк оказался вполне милым, как только перестал выгонять меня на улицу. Принес мне даже воды с кухни, когда я устала и присела отдохнуть. Затем посоветовал вытереть от золы лицо, иначе я распугаю всех клиентов, если такие вдруг появятся.

Потому что они появились.

Из дома напротив явился часовщик, тяжело переживавший развод. Попросил налить ему того, что покрепче, причем сразу два стакана. К нему тотчас же подсел Пусториус, который помимо помощника повара исполнял еще и роль местной «жилетки».

Принялся утешать часовщика, не забывая тому подливать.

Забежали два трубочиста, и наш повар Эрик (у него была сложная, почти не произносимая фамилия, и родом он оказался не из Андалора) принес тем ужин, который они очень хвалили.

После них в «Дохлую Лошадь» заглянул расхристанный толстяк в жилетке, едва застегивавшейся у него на животе, и со свежими царапинами на лице. Заявил с горечью в голове, что собственные пороки либо его разорят, либо убьют!

Пусториус тотчас же принес тому выпить, и толстяк признался, что он был у мадам Жоржет в доме утех, но жена обо всем прознала. Заявилась туда и устроила ужасный скандал. Надавала его любовнице пощечин, а самому ему расцарапала лицо, а потом сказала, чтобы он и не думал приходить домой!..

Пусториус вновь наполнил ему стакан, а Эрик принес рагу, заявив, что он готовит ничуть не хуже, чем жена, выгнавшая страдальца из дома.

— Вам бы спокойно у нас переночевать, — проходя мимо, внесла свою лепту еще и я. — Утро вечера мудренее, а завтра вы обязательно помиритесь! Или послезавтра… Кстати, наверху у нас уютные комнаты, и дорого мы не возьмем.

И тут же поймала изумленный взгляд Кирка.

Судя по всему, в комнатах на сдачу было далеко от уюта. Там царил такой же жуткий бардак — возможно, даже хуже, чем в обеденном зале или на кухне.

Внезапно толстяк слабым голосом согласился на комнату и на переночевать, заявив, что деньги у него имеются. Но сперва ему бы хотелось поужинать, а то он проголодался.

Негромко пообещав растерявшемуся Кирку со всем разобраться, я понеслась на второй этаж, перед этим получив от него связку с ключами.