Книга Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает!, страница 38 – Ирина Романова

Я нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. Его слова звучали как признание в чем-то личном, но я не знала, как на это реагировать.

– И почему же так происходит? – спросила я, стараясь не выдать своего любопытства.

Он пожал плечами, но его взгляд не отрывался от моего лица.

– Так мне никто не люб, – сказал он с легкой горечью. – Нет той единственной, которая могла бы меня удержать. Не было до сих пор…

В его голосе я услышала надежду, смешанную с отчаянием. Он ждал, что я скажу что-то, что могло бы изменить его судьбу. Но я не знала, что ответить.

– Мне эта песня знакома, – сказала я, пытаясь скрыть раздражение. – Ешь и проваливай! Я ничьей парой не буду!

Илья замер, его плечи слегка опустились. Он выглядел так, словно получил удар в самое сердце. Его лицо стало бледнее, а в глазах мелькнула боль.

– Я понимаю, – сказал он тихо, почти шепотом. – Вернее, вы тоже знаете, как это, когда вас тянет не к одному единственному. Когда все кажется наваждением, дурными чувствами, и нет покоя ни душе, ни сердцу.

Он развернулся и пошел к двери, не оглядываясь. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня что-то сжалось. Я не знала, почему его слова так задели меня, но они оставили след.

Илья ушел, оставив после себя лишь легкую тень и ощущение чего-то незавершенного. Я почувствовала вину, понимая, что человек пришел сделать доброе дело, а я его вместо благодарности прогнала. Но что я могла сказать? Я не знала ответа на его вопрос, как и он на мой.

Накрыв тарелку с хлебом и сыром, я осторожно села к окну. Сквозь мутное стекло виднелся густой лес, его темный силуэт медленно колыхался на ветру. Солнце едва пробивалось сквозь набежавшие облака, окрашивая деревья в холодные оттенки серого.

Я откусила хлеб, но он показался мне безвкусным. Мысли, как тяжелые камни, давили на грудь. Что ж это за такое наказание? И за что?

И внезапно я осознала, что почти все, кого я уже знаю, за что-то наказаны. Мигель, Коля, Илья, я… И, возможно, очень многие из тех, кто живет здесь, тоже в чем-то провинились. Может быть, в прошлом они сделали что-то неправильное или просто оказались не в то время и не в том месте. Но теперь они здесь, и их жизнь стала чередой испытаний, которые они должны пройти, чтобы заслужить прощение.

Этот лес, эти дни, проведенные в этом месте, – все это было частью моего наказания. И, возможно, единственное, что я могла сделать, – это попытаться понять, за что именно я здесь, и найти в себе силы пройти через это.

Утро следующего дня началось не сразу. Я чувствовала себя разбитой, перед глазами все расплывалось, и с трудом встала. Голова болела, а в горле пересохло. Я поплелась к шкафчику, достала глиняный горшочек с настоем, травки, которые принесла от знахарки, и заварила. Налила немного в чашку и сделала глоток. Настой был горьким, но сразу стало легче: голова прояснилась, а слабость отступила. Я поставила чашку на стол и попыталась собраться с мыслями.

На улице пели птицы, и слышалось тихое ржание коня. Я вышла во двор, чтобы покормить животных. Куры с кудахтаньем разбрелись по двору, а мой верный конь стоял у кола, лениво перебирая копытами. Я насыпала зерно в кормушку, потом собрала яйца из-под кур. Их было немного, но я подумала, что можно было бы продать их на рынке.