Книга Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки», страница 91 – Адриана Дари, Светлана Томская

То есть птицу он в упор не видит. И что это значит? Я всё ещё сплю? Тогда почему так холодно ногам? Щеколду-то я так и не опустила, и рама снова приоткрылась от лёгкого порыва ветра.

Неужели галлюцинации?

Ворон наклоняет голову, изучая меня одним глазом, а, затем взмахнув крыльями, взлетает. Вместо того чтобы вылететь в окно, он садится на пол у двери, ведущей внутрь дома, и снова поворачивается ко мне. Моё сердце ускоряет бег.

Точно галлюцинация. Невольно вспоминается сцена из Булгакова, когда кот Бегемот объявил себя молчаливой галлюцинацией.

“Кар-р”! – кричит ворон, опровергая мою последнюю мысль.

А поскольку Мурик не реагирует, я начинаю думать, что проблема ещё серьёзнее. Глюк настолько реален. И затрагивает не только зрение, но и слух.

Кажется, я переутомилась.

Ворон нетерпеливо переминается у двери, продолжая поглядывать на меня. А затем ему явно надоедает моя нерешительность, и он пешком просачивается сквозь дверь.

Впрочем, меня это уже не удивляет. Глюки они такие. Куда хотят, туда и просачиваются.

Голова ворона появляется снова. Одна голова, торчащая из двери.

Ну тут уж нужно быть полной идиоткой, чтобы не понять, что меня зовут за собой.

“Ты куда?” – мявкает Мурик.

– Спи, пойду тесто заведу. Светает уже, – вру я, направляясь к двери на лестницу.

Однако в последний момент я вспоминаю об осторожности и достаю из-под кровати топорик. Мало ли что…

Ворон ждёт меня на перилах лестницы.

– Ну идём, – шепчу я тихонько, опасаясь разбудить Мурика и нарваться на лишние кошачьи вопросы. – Ты ведь не просто так прилетел.

Щёлкнув клювом птица взлетает и пикирует вниз на первый этаж. И я уже не удивляюсь, когда спустившись, вижу её сидящей на лавке, подпирающей дверь в подвал. Ворон нетерпеливо переступает с ноги на ногу.

А я вспоминаю недавний сон. И понимаю, что многократно начертанная во сне руна, прямо-таки намертво впечаталась в мою память.

– Да ясно мне, чего ты хочешь, – раздражённая его настойчивостью, негромко огрызаюсь я. – Но если бы ты знал, как не хочется мне сейчас туда идти.

Однако этот пучок перьев явно не понимает, что мне не по себе лезть в подвал в поисках каких-то тайн на свою задницу.

– Можно я хотя бы Рейкена дождусь?

Ворон хрипло каркает, и на этот раз мне мерещится в его голосе недовольство.

Ну нет так нет. И вообще, при чём тут Рейкен? С каких пор я стала так доверять вредному плотнику? Однако настроить себя против Рейкена не получается. Всё-таки он уже несколько раз вступался за меня. Вот и цепляется мысль за него в поисках защиты.

Но и ворона я начинаю понимать. Тут явно какой-то чужой секрет.

В моей голове выстраивается короткая цепочка. Руна на могиле Фриды и руна из сна одна и та же. И ворон, скорее всего, прислан ею, если только он не является ещё чем-то большим, скажем, воплощением души бабушки Фриды. Правда, при этой мысли мороз пробирает. Призраки – это не то, к чему я привыкла. Но, напоминаю себе, это всё-таки мир магии, мало ли что тут принято.

Я, чужой человек, занявший место Летиции. И если Фрида не успела передать своей внучке что-то важное, то опереться больше кроме меня ей не на кого.

Возникло у меня ощущение там на могиле, что Фрида меня приняла. А значит… значит теперь долг платежом красен.

Вздохнув, я отодвигаю лавку и зажигаю свечу. За пояс затыкаю ещё пару свечей, подозревая, что они могут пригодиться. Огонёк дрожит в моих неверных пальцах, отбрасывая пляшущие тени на стены. Ворон вспархивает с лавки и исчезает в темном проёме подвала. Я делаю глубокий вдох и спускаюсь за ним. В одной руке свеча, в другой – топорик.