Книга Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком», страница 47 – Адриана Дари

Это абсолютная правда: Марика не была дальше этого дома, как и я. Да и об этом мире мне известно только то, что рассказывали ей. А что хочу я сама… Уж тем более в этом мире.

— А давай ты мне расскажешь, когда поймешь? — Роувард внимательно смотрит на меня и пропускает прядь моих волос между своими пальцами.

Я пожимаю плечами и киваю. Рассказать? Почему бы и нет?

Дракон зажигает свечу, провожает меня до двери комнаты и, когда я уже почти захожу внутрь, спрашивает:

— Откуда ты знаешь эту странную песню?

Я не сразу понимаю, о чем он, а когда доходит, едва удерживаюсь от смеха:

— Как гимн в приюте заставляли учить, — я снимаю с плеч камзол и отдаю ему. — Тех, кто плохо себя вел.

Дверь закрывается, а удаляющиеся шаги слышатся не сразу. Надо же, как я его озадачила.

Я ложусь в кровать и трачу еще некоторое время на дневник Играха. Что-то в рассказе Руди меня насторожило. Что-то, что сын свечника писал.

Перелистываю несколько страниц… Вот оно! В новом корпусе, который только-только открыли, поставили особую систему охлаждения для особых смесей. Там вода прогонялась через оболочки резервуаров и остужала их. А потом воду выводили наружу в открытые емкости.

Играх еще жаловался, что окна основного корпуса сильно запотевают из-за этого, а работа системы охлаждения не прерывается ни днем, ни ночью… Но если Роувард при посещении не видел этого пара, значит, ему не хотели его показывать?

Откладываю дневник, не переставая об этом думать. Только вот зачем мне это? Я вообще не имею к этому отношения. Мне бы про метку узнать!

Неровный, беспокойный сон накатывает быстро. И так же быстро прерывается.

Я вскакиваю на постели от того, что чувствую чужое присутствие. Сердце колотится, как бешеное! Хватаю первое, что попадается под руку — подсвечник, встаю с кровати и всматриваюсь в темноту: как назло, плотно задернула шторы и из освещения только слабый отсвет от камина.

Успеваю только отойти к изножью кровати, как из темноты появляется огромная мужская фигура, делает шаг и заваливается на меня. Настолько пугаюсь, что даже вскрикнуть не могу.

Под тяжестью тела кряхчу и падаю на пол вместе с незваным гостем, стараясь не оказаться придавленной и без возможности выбраться. Роувард, я узнаю его по запаху. Напился, что ли? Или так устал?

Перекатываюсь набок сама, выбираясь из-под дракона, а потом переворачиваю его на спину и зажигаю свечу.

— Да что вы… себе позволяете.

На этих словах я осекаюсь и понимаю, что вот теперь-то я по-настоящему испугана. По белоснежной рубашке Роуварда растекается огромное темное пятно.

Светловолосая девчонка, которую мне отдали как вещь, никак не выходит из головы. Я как будто до сих пор чувствую, как скользит шелк ее волос в моих пальцах. А эти огромные глаза: они как озера, в которых хочется утонуть.

Даже в полумраке чердака, кажется, я видел кристальную голубизну и отблеск внутренней силы. И волнение Марики. Такое нежное, трепетное. Сомнения, страх и в то же время доверие. Нежное, хрупкое, как цветок, который нужно оберегать от невзгод.

И мне хочется, отчаянно хочется ее защищать. Даже несмотря на то, что я точно знаю, она очень многое скрывает. Повезло же Ксаррену с его даром видеть истину: хотел бы я сейчас увидеть, что в голове у этой неугомонной.