Книга Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком», страница 88 – Адриана Дари

Сказать, что я в шоке — приукрасить действительность. Драма на драме и драмой погоняет. Измена моего мужа с его аспиранткой — так, ерунда на постном масле по сравнению с этой историей.

— У меня не осталось ничего, и я уехала из столичной провинции в эту глухомань, чтобы ничего не напоминало мне о моем счастливом прошлом, — Клотильда переводит на меня уничтожающий взгляд. — Но ее я узнала с первого же взгляда. Потом убедилась в приюте. Тварь.

Сама ты тварь. Скотина немытая. Ловлю себя на том, что я пытаюсь нащупать рукой что-нибудь такое, чем можно было бы хорошенько ее огреть.

— Достаточно, Клотильда, — со льдом в голосе произносит Роувард. — Вы уволены. И я даю вам время до заката, чтобы найти способ покинуть город. Если вы не захотите последовать моему совету, последствия вам не понравятся.

Роувард застывает, не делая ни шага к Клотильде. Его глаза полыхают таким синим пламенем, что у меня внутри все холодеет.

— Я не слышу твоего ответа, — его голос, тихий и смертельно спокойный, заставляет меня вздрогнуть. В этом холодном спокойствии чувствуется такая угроза, что мурашки бегут по коже.

Клотильда съеживается, словно под порывом ледяного ветра. Ее лицо, секунду назад искаженное ненавистью, теперь бледнеет до синевы. Она открывает рот, но не может издать ни звука, как рыба, выброшенная на берег.

— Да... да, ваше величие, — наконец выдавливает экономка.

Она бросает на меня последний взгляд, полный такой ненависти, что я невольно отступаю к стене. В этом взгляде я вижу обещание, что это еще не конец, и меня пробирает озноб. Эта женщина хотела смерти Марики с самого рождения. И, кажется, до сих пор хочет.

Ярость в груди полыхает так, что я действительно думаю, что могу пристукнуть ее прям здесь же. Только до кочерги добраться надо.

Клотильда выходит из мастерской, хлопнув дверью так, что с потолка осыпается пыль. Я выдыхаю, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание. В горле стоит комок, и мне приходится опереться о стол, чтобы не упасть.

Роувард медленно поворачивается ко мне. Синее пламя в его глазах постепенно угасает, сменяясь чем-то, похожим на беспокойство.

— Ты в порядке? — его голос звучит мягче, но все еще напряженно.

— Как думаете, я имею право на неприличную ругань? — усмехаюсь я. — Роувард, вы правда думаете, что эта женщина успокоится? После всего, что сделала?

Дракон обнимает меня за плечи и притягивает к себе, зарываясь носом в мои волосы.

— Нет, — спокойно отвечает он. — Но я и не жду. Успокаивайся, занимайся своими делами, а я должен кое-что сделать.

Я чуть-чуть подталкиваю формирование стеарина своей магией и оставляю, потому что понимаю: меня трясет. Иногда новости бывают кошмарнее, чем физические удары.

Видимо, память Марики до этого момента оберегала ее от этого, но теперь перед глазами плывут картинки моей-не моей жизни. Марика, будучи старшей, успела запомнить и отца, и мать, и домашний уют, и родительскую любовь. Она даже интуитивно пыталась создать их для Аурики.

Но, защищая себя от боли и ужасов, девочка не помнила о том, как их выволокли среди ночи из дома, как кричала мать. Не помнила удушающий запах гари, чужие руки, оставлявшие синяки, плач сестры.

И это все сейчас водопадом обрушилось на меня, лишая возможности дышать и думать.