Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 101 – Лена Валевская

Выходит, я не живая и не умерла? Я не понимала. Тогда кто же я?

А Кощей продолжал, посмеиваясь над моим недоумением.

— Ко мне вернулась моя сила древнего божества, Мара. И теперь мой поцелуй не только убивает. Через него я могу разделить свое могущество с тем, с кем связан нерушимыми узами. С той, кого полюбил…

Я коснулась губ. Так моя догадка верна? И послевкусие желанного поцелуя не померещилось?

— Ты теперь богиня, Мара, — произнес Кощей с улыбкой. — Богиня смерти и зимы. И хозяйка Нави. Наравне со мной.

Я не сводила с него широко раскрытых глаз.

Еще раз. Я — кто?!

— Никогда так не делал, — смущенно кашлянул Кощей. — Не был уверен, что всё получится, но готов был идти до конца.

— Богиня? — прошептала я едва слышно.

А ведь чувствую-то себя не как раньше. Совсем иначе. Легкость чувствую. Свободу. Уверенность в себе, как никогда. Та странная внутренняя убежденность, будто подвластно мне теперь всё что угодно.

Подняла руку, покрутила кистью перед глазами. Рука моя. Разве что бледнее обычного, и кожа ровная, гладкая, без единого изъяна. Даже старый шрамик на сгибе безымянного пальца исчез.

— Дать тебе зеркальце? — послышался смешок Кощея. — Полюбуешься, как тебя всю божественная сила преобразила.

— Дай! — с беспокойством выдохнула я, после этих слов подозревая что от меня настоящей, привычной, ничего не осталось.

Завихрились над раскрытой ладонью Кощея снежинки. Станцевали завораживающий искрящийся танец и слепились в изящное белоснежное зеркальце.

Брала я его с осторожностью, думала, обморожу об него кожу. Но зеркальце, на удивление, ощущалось вовсе не обжигающе-холодным. Напротив, оно словно излучало тепло.

Зря я беспокоилась. В ледяной глади отразилась я. Ожидаемо бледная и с прекрасной кожей, но без неожиданностей. Разве что цвет глаз из серо-голубого выцвел до льдистого. Но это не страшно, даже красиво. А в обрамлении почерневших безо всякой туши ресниц так и вовсе сногсшибательно.

И тут глаза на мгновение сделались непроницаемо-черными, как у Кощея, и сразу же изменились обратно. Я едва не отшатнулась. Что это было?!

Тьма была и в моих некогда светлых волосах. Она вплелась в них, окрасила в черноту, спустила пряди чернильными щупальцами ниже пояса.

Никогда не хотела сменить имидж настолько радикально, но… может, стоило?

Зеркало отразило мою радость и довольную улыбку. Такой я себе нравилась определенно больше. Подняла глаза, поймала во взгляде Кощея восхищение и поняла, что не мне одной.

Богиня смерти и зимы, говорите?

Равная самому Чернобогу?

Прищурившись с хитринкой, я развеяла на мельтешащие снежинки ставшее ненужным зеркальце. Сила зимы струилась во мне нескончаемым потоком. Сущность смерти позволяла совершенно иначе ощущать пространство вокруг себя. Закрыв глаза, я не только увидела внутренним взором резиденцию Чернобога в царстве мертвых, но и всю Навь целиком.

Даже так можно?

— Боги не посчитают, что их обманула с оплатой? — спохватилась я. — По договору я должна была заплатить жизнью. То есть умереть.

Кощей покачал головой.

— Чародеи сказали, что по договору ты должна была отдать благословение одного из богов. Купалы, как я понимаю. Остальное всего лишь последствия, но я не допустил их наступления. Поэтому — успокойся, Мара.

— Ой, а как они? Живы? А Иван-царевич? — вспомнила я опасения пернатых о расправе Кощея за то, что не уберегли его суженую.