Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 103 – Лена Валевская

— Кстати, — безмятежно добавил мой супруг, привычно игнорируя буйство стужи и тьмы в исполнении его жены. — С тобой желают познакомиться две светлые богини.

— Слышать ничего не хочу о светлых богах! — тут же возмутилась я. — Познакомиться? Еще чего не хватало. Им было плевать, пока ты томился на двенадцать заговоренных цепях. Не пришли на помощь, когда колдунья истязала тебя, на минуточку, одного из вас, древних божеств. Позволили лишить тебя силы, отдали в руки Моревны оружие против Смерти!

Много у меня накопилось претензий к местному пантеону, частью которого теперь являлась.

— Зато благодаря этому у меня появилась чудесная жена, — невозмутимо напомнил Кощей, делая вид, будто давно простил богов и за святилище, и за историю с Моревной.

Простил, ага. После того как разнес половину Прави, мира богов. Отголоски той разборки ощутили даже люди в проявленном мире живых. Метель посреди лета и солнечное затмение слегка их озадачили. Слышала, боги после того дня всерьез задумались о создании новой стрелы смерти против Чернобога.

И тогда к богам пришла уже я. Не как просительница. А как сама Смерть. И напомнила им, что у Чернобога теперь есть семья. А семья — это могучая сила, надежный тыл и защита от любых невзгод и недругов.

Вторая половина Прави устояла, но боги явно прониклись моими аргументами. И дружно постановили, что своя смерть у Чернобога и так уже имеется, с такой несносной женой он недолго протянет.

Наивные.

С моим Кощеюшкой я прежняя. Добрая, ласковая, порой застенчивая.

Для остальных я Смерть, грозная, неотвратимая, неумолимая.

— И кто же из них рискнул мне в подружки набиваться? — хищно улыбнулась я.

— В сёстры, — серьезно отозвался Кощей.

Весь мой мстительный пыл резко улетучился.

— В сёстры?

Таинственные голоса из моих снов. Я и думать про них забыла, не то что выяснять, кем были те невидимые девицы.

И вот они пришли ко мне сами.

— Где они? — спросила я, не ощущая в Нави присутствия никаких богов. Только свежие души недавно перешли Калинов мост.

— Ждут на том берегу реки Смородины.

Я переместилась сразу на середину моста.

— Мара! — обрадовались две девушки, бросились мне навстречу.

Я хмурилась, разглядывая светлых богинь. И гостеприимство проявлять не торопилась. Объятия раскрывать тоже.

— Сестрица! — воскликнула та, что казалась помладше, совсем юная девушка, светловолосая, голубоглазая. Нежный цветок, от которого добром веет и наивностью. Платье у нее белое, длинное, воздушное, словно подчеркивающее девичью хрупкость. — Мы тебя так ждали! С той поры как Купало тебя заприметил и нам рассказал.

— И Ивана-царевича от Калинового моста отвернули, чтобы тебе помогал, — сказала вторая девица, постарше и немного сдержаннее в эмоциях. Волосы ее, золотистые, вызывающие в памяти поле спелой, шуршащей колосьями на ветру пшеницы, свободным водопадом покрывали плечи и спину. — Хотели сильнее помочь, да побоялись вмешиваться, чтобы ничего не испортить. К слову, у него всё хорошо. Лада послала ему добрую жену, Василисой звать.

— О чем вы? — не выдержала я странных речей божественных девиц. — Почему так меня называете? Какая я вам сестра? Кто вы такие?

— Вот видишь, Леля, мы ее лишь запутали, — произнесла старшая. — Мара, приветствуем тебя. Я Жива, светлая богиня жизни и плодородия, дочь Лады и верховного бога Сварога. Я — лето красное, пробуждение природы. Та, кто дарует жизнь и силу жизненную каждому рожденному в мир. Леля, сестра моя родная, само воплощение любви, чистой и светлой. Юная весна, дуновение теплого ветерка, журчание вешних вод, первые робкие травинки и невинные девичьи грёзы — это всё она.